|
Мы видим здесь, как и везде у Вагнера, попытку войти в компромисс с обоими противоположными воззрениями. С одной стороны, признаются правильными определения экономистов и допускается необходимость частных капиталов, с другой стороны, вслед за Родбертусом различаются национальный капитал и частный, причем существенный момент в образовании капиталов полагается в распоряжение и, наконец, государству дается право регулировать действия частных капиталистов как должностных лиц. Мы видели уже всю несостоятельность разделения капитала на частный и национальный в том смысле, как это деление принимается Родбертусом и Вагнером. Здесь несостоятельность означенного взгляда обнаруживается вполне. Как скоро мы противополагаем частный капитал национальному, так надобно сказать, что частный капитал не есть национальный, а национальный не есть частный; между тем у Вагнера частный капитал является вместе и национальным, вследствие чего правительству дается право им распоряжаться. Если возразят, что выражение национальный принимается здесь не в юридическом, а в экономическом смысле, то следует ответить, что в таком случае ни о каком праве распоряжения со стороны государства не может быть речи. Распоряжение есть юридическое действие, которое может принадлежать только юридическому собственнику; к национальному капиталу в экономическом смысле оно вовсе не приложимо. Сам Вагнер, отличая имущество в экономическом смысле от имущества в юридическом смысле, говорит относительно последнего: "здесь, и только здесь имеет место часто выставляемое правило, что свойство имущества служить капиталом зависит от воли собственника" (§ 29). Но когда дело идет об образовании капиталов, то это верное замечание забывается, и чисто юридическое понятие о распоряжении становится существенным элементом капитала в экономическом смысле. Что касается до вопроса, в чем состоит важнейший момент в образовании капиталов, в сбережении или в распоряжении, то и тут изложение Вагнера страдает значительною путаницею понятий. Он утверждает, что назначение предметов, которым присуще свойство капиталов, определяется уже предварительным производством, а сбережение непосредственно не имеет никакого значения. Но чем определяется предварительное производство? На это отвечает сам Вагнер. Направление предварительного производства, говорит он, зависит от того, что требуется: предметы ли, которым присуще значение капиталов, или предметы потребления для массы или наконец предметы роскоши? В какой мере требуются последние, это в свою очередь зависит от направления потребления зажиточных классов и от большей или меньшей их бережливости (§ 298). Из этого ясно, что предметы, по самой своей сущности предназначенные быть капиталом, будут производиться только тогда, когда они требуются людьми, которые захотят обратить на них часть своих доходов. Следовательно, и тут, так же как и относительно предметов, могущих получить то или другое употребление, все зависит от того, на что люди хотят употребить избыток своих доходов, то есть от отношения потребления к сбережению. Сам Вагнер сводит к этому вопрос, когда он говорит, что умножение капиталов зависит от того, на что обращается избыток свободного народного дохода: чем более ограничивается потребление, тем более остается для капитала. Но ограничение потребления и есть то, что называется сбережением. Следовательно, все окончательно сводится к последнему, каково бы ни было устройство народного хозяйства. При социалистическом порядке, по уверению Вагнера, умножение капиталов могло бы совершаться быстрее, потому что государство могло бы ограничить народное потребление самым необходимым, а остальное обратить на капитал; следовательно, и тут существенный момент заключается в сбережении. Разница лишь та, что при социалистическом порядке, как указывает и Вагнер, ограничение потребления является принудительным, а при частной собственности добровольным. — 255 —
|