|
всегда? — Разумеется, всегда. — Но одно ли оно из всего существующего — вот что я хочу спросить, — или же есть еще что-нибудь: хоть оно и не то же самое, что нечетное, все-таки кроме своего особого имени должно всегда называться нечетным, ибо по природе своей неотделимо от нечетного? То, о чем я говорю, видно на многих примерах, и в частности на примере тройки. Поразмысли-ка над числом "три". Не кажется ли тебе, что его всегда надо обозначать и своим названием, и названием нечетного, хотя нечетное и не совпадает с тройкой? Но такова уж природа и тройки, и пятерки, и вообще половины всех чисел, что каждое из них всегда нечетно и все же ни одно полностью с нечетным не совпадает. Соответственно два, четыре и весь другой ряд чисел всегда четны, хотя полностью с четным ни одно из них не совпадает. Согласен ты со мною или нет? — Как не согласиться! — отвечал Кебет. — Тогда следи внимательнее за тем, что я хочу выяснить. Итак, по-видимому, не только все эти противоположности не принимают друг друга, но и все то, что не противоположно друг другу, однако же постоянно несет в себе противоположности, как видно, не принимает той идеи, которая противоположна идее, заключенной в нем самом, но, когда она приближается, либо гибнет, либо отступает перед нею. Разве мы не признаем, что число "три" скорее погибнет и претерпит все, что угодно, но только не станет, будучи тремя, чЁтным? — Несомненно, признаем, — сказал Кебет. — Но между тем два не противоположно трем? — Нет, конечно. — Стало быть, не только противоположные идеи не выстаивают перед натиском друг друга, но существует и нечто другое, не выносящее сближения с противоположным? — Совершенно верно. — Давай определим, что это такое, если сможем? — Очень хорошо. — Не то ли это, Кебет, что, овладев вещью, заставляет ее принять не просто свою собственную идею, но [идею] того, что всегда противоположно тому, [чем оно овладевает]? — Как это? — Так, как мы только что говорили. Ты же помнишь, что всякая вещь, которою овладевает идея троичности, есть непременно и три, и нечетное. — Отлично помню. — К такой вещи, утверждаем мы, никогда не приблизится идея, противоположная той форме, которая эту вещь создает. — Верно. — А создавала ее форма нечетности? — Да. — И противоположна ей идея четности? — Да. — Стало быть, к трем идея четности никогда не приблизится. — Да, никогда. — У трех, скажем мы, нет доли в четности. — Нет. — Стало быть, три лишено четности. — Да. — Я говорил, что мы должны определить, что, не будучи противоположным — 124 —
|