|
Вместе с тем вполне очевидно, что простотой всего не объяснишь и не оправдаешь. На самом деле простота – не столько оправдание, сколько искушение. Но тот, кто пожелает воспользоваться простотой как оправданием, мгновенно утратит всю свою простоту. Простой человек – это тот, кто не притворяется, не обращает внимания на себя, свой имидж и свою репутацию. Тот, кому чужда расчетливость, кто бесхитростен и весь на виду. Тот, кто не имеет задних мыслей и не вынашивает тайных замыслов. Может, это чисто детская добродетель? Нет, пожалуй, все-таки нет. Скорее уж это детство, понимаемое как добродетель, но не просто детство, а возвращенное, вновь завоеванное, словно бы освобожденное от самого себя, от подражания взрослым, от нетерпеливого желания поскорее вырасти, от великой серьезности и заповедной тайны быть собой. Простоте можно выучиться, но обучение трудно и длится долго. Послушайте, как великие пианисты играют Моцарта и Шуберта, – ни один ребенок так не сыграет. С такой грацией, поэзией, легкостью, невинностью… Это детство духа, к которому детям доступ закрыт. Тот факт, что словом «простота» иногда обозначают глупость, говорит скорее о том, как мы относимся к уму и как пользуемся им в обычной жизни. Но главное остается неизменным: простота – это благодать и добродетель. Весь Новый Завет дышит простотой. «Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. […] Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут» (Мф 4:26–28). Да, постоянно так жить нельзя, и благоразумие напоминает нам об этом. Добродетель ума против добродетели духа. Разве не очевидно, что благоразумие нужнее, но простота выше? Отец Небесный если и питает своих детей, то делает это из рук вон плохо, так что гораздо благоразумнее не копировать стиль жизни птички небесной. Но мудрость подсказывает, что не надо забывать и о мудрости, а она – в простоте. Это мудрость поэта, написавшего: «Снуем по свету, подбирая крохи радости, и нет надежды, что узреем Бога, пока не остановимся в раздумье, заслышав гомон воробьев…» (Кристиан Бобен. «Уйти от света»). Для Бога все просто; для простого человека – все божественно. Даже труд, даже усилие. «Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы» (Мф 4:34). Разумеется, никто не запрещает нам сеять и жать. Но зачем волноваться о жатве, когда пришло время сева? И к чему сожалеть о посевной, когда настала пора убирать урожай? Простота – добродетель, которая присутствует здесь и сейчас, актуальная добродетель, вот почему всякая добродетель реальна, только если она проста. Это не означает запрета строить планы, составлять программы и вести расчеты. Но простота, то есть добродетель, в эти планы не укладывается. Ничто так не серьезно и не сложно, как будущее. Ничто так не просто, как настоящее. — 100 —
|