|
стала багровой досиня. Лежал солнечный глаз на ладони Телема, и уже хотел было Телем спрятать его в изъязвленную половину золотой глыбы-футляра. Но Хирон удержал его руку: -- Положи глаз во вторую половину глыбы золота. Эту брось в расщелину земли. Ее золото больное: оно отравлено. Телем исполнил. Затем сел снова возле Хирона, но не говорил, а погрузился в глубокую думу. Не спасение, а страдание принес врачеватель киклоп больному. И скорбел Телем, древний киклоп. Знал: яд озлился после борьбы и еще сильнее будут мука и боль Хирона. Оба слушали тишину. Далеко-далеко где-то кто-то тяжко шагал. Сказал Хирон: -- Я бессмертен. Ты знаешь исход? -- Знаю. Но ты -- титан. -- Не слишком ли много -- два бессмертных страдальца для одной земли: Прометей да еще Хирон? -- Он слабеет. -- Он будет силен. И опять они услышали: далеко где-то кто-то тяжко шагал. Так шагать мог только Атлант. -- Ты последний киклоп на земле? -- спросил гостя Хирон. -- Нас было немного. Но многое мы, народ киклопов, могли. Были мы Одноглазы -- строители стен. Прозывались многорукими -- хейрогастерами. Это мы для Персея воздвигли стены Микен. Не стало хейрогастеров. Все боги Крониды -- их дело. Напал Дионис-Вакх на Микены. С ним сразились киклопы, помогая Персею. Поразил их тирс Вакха опьяняющим силу безумием[24]. Были мы, Одноглазы, громобоями и метали некогда молнии: для игры -- не для казни. Не стало и громобоев киклопов. Все Крониды -- их дело. Одолел нас хитростью Зевс. Отняли у нас молнии боги. Сами стали они молниевержцами. Громы отняли. Оставили нам молоты и показали подземные кузницы: "Куйте!" Стали мы подземными кузнецами. Под землею, в кузницах Лемноса, мы ковали молнии Крониду. Не могли не ковать ковачи. Дан нам молот. Что другое нам делать? Нас низвел он ласково под землю. Древле были мы, Одноглазы-Урании, солнцами на небе. Я последний из них — 199 —
|