|
Возможно, что мое представление о причине и подходит к какому-нибудь существующему понятию о боге. ВР. Вы не материалист. Они говорят: мысль такой же продукт мозга, как желчь – печени… Речь идет о двух мировоззрениях. Первое характеризуется фразой: вселенная и ее жизнь есть слепая игра атомов, а второе вашими же словами: обдуманность космоса изумительна. Какова же мудрость причины. Вы примыкаете ко второму взгляду и потому вы наш. Безгранично рад и счастлив, что я только не понял монизма, а потому и выражал вам в моих предыдущих письмах мое удивление, что вы с таким выдающимся интеллектом примыкаете к материалистам. Ответ. Неудачное уподобление мысли желчи ничего не доказывает. Я все-таки продолжатель научного материализма, т. е. точного научного знания, но не заранее навязываемых нам авторитетов. В этом я думаю и вы согласны со мною. Я чувствую глубокую близость к вам, если только вы не очень увлекаетесь знаниями, истекающими не из разума. ЯР. Лучше обходиться совсем без причины: ее свойства у вас догматичны (научно необоснованны) и антропоморфны (т. е. уподоблены свойствам человека). Пользы от этой гипотезы я не вижу, а вред от нее наблюдал. Ответ. Большинство людей не может обойтись без некоторых понятий. К числу их принадлежит и понятие о причине вселенной. Они, нередко, называют ее богом. Бояться этого слова, если оно разумно определено, не следует. Недаром очень проницательные мыслители говаривали: если бы не было причины, то надо бы ее выдумать для пользы человечества. Не следует смешивать чистое понятие о причине с фанатизмом, которое выражается инквизициями, крестовыми походами, погромами, религиозными суевериями, насилиями и другими явно преступными заблуждениями, ничего общего с идеальным представлением о причине не имеющими. Напротив, она то и проясняет мысль, она то и должна удерживать от всех ошибок. Это есть руководство к жизни, хотя, к сожалению, и недостаточно обоснованное. Антропоморфизм, или уподобление окружающего самому человеку («он все мерит на свой аршин») не есть полное заблуждение, а только мерка, не всюду применимая. Чем ниже существа, к которым мы применяем ее (т. е. антропоморфизм), тем более мы ошибаемся. Более всего она применима к нам подобным, т. е. к нашим друзьям. Если человек может быть разумен, добр, скромен и т. д., то почему же не иметь тех свойств и даже в высшей степени Вселенной, а тем более ее причине. Тут антропоморфизм не есть заблуждение. Антропоморфизм нельзя применять к палке или бактерии: ошибка будет чересчур велика. Для получения истины, в отношении низших существ, нашу мерку надо сократить, а в отношении высших и, в особенности, причины космоса эту мерку надо расширить. Тогда и антропоморфизм будет к чему-нибудь годен. — 212 —
|