|
(33) Ibid., стр. 40, 200-1. Это напоминает отчасти Шеллинга, отчасти средневековые идеи. (34) Соч., т 1, стр 79-91. (35) Соч., т. II, стр. 207. (36) Ibid., стр. 209. [390] внутреннюю борьбу со всем, что может таиться в «подполье» человека. Пирогов, исходя из своей гипотезы о мировом сознании, мировой мысли, стад вплотную перед тем вопросом, который с особой остротой был поставлен трансцендентализмом, – о различии индивидуального и общечеловеческого момента в личности. По мысли Пирогова, само наше «я» есть лишь индивидуализация мирового сознания, но поскольку мы сознаем оебя (а это само сознание, – говорит Пирогов, – «цельно и нераздельно») (37), мы. уже закрепляемся в духовной обособленности. «Меня поражает, – писал Пирогов, – необъяснимое тожество и цельность нашего «я» (38). Пирогов стоял, как видим, перед проблемой персоналистической метафизики, но дальше веры в индивидуальное бессмертие его мысль не пошла. 7. Самое замечательное в построениях Пирогова есть, конечно, его разрыв с материализмом и позитивизмом и выход за пределы секулярной идеологии. То «биоцентрическое» понимание мира, к которому пришел Пирогов, живое ощущение мирового разу ма и истолкование в свете этих идей тем космологии и антрополо гии, – вое это обратило сознание Пирогова к религиозной жизни. Следы былой покорности секуляризму остались на всю жизнь у Пирогова; хотя он жил глубоко и пламенно верой в богочеловече ство Христа, – но к исторической Церкви, к догматическому уче нию христианства он относился свободно и сдержанно. «Несмотря на то, что мое мировоззрение отлично от церковного, – писал Пирогов (39), – я все же признаю себя сыном нашей Церк ви». Пирогов хотел провести различие между «верой» и «рели гией» (40); во всяком случае, защищал совместность подлинной веры в Богочеловека со свободой совести и ума. Дневник Пирогова стад известен русскому обществу уже пос ле его смерти, – и все то оригинальное мировоззрение, которое строил Пирогов, осталось без прямого влияния на русскую мысль. Тем не менее, духовные его искания, преодоление позитивизма, разрыв с секуляризмом являются симптоматически чрезвычайно ценным свидетельством того, как русская мысль постепенно пре одолевала тот духовный плен секуляризма, в котором она так дол го пребывала. Не менее, если не {более} симптоматическим является тот ду ховный перелом, который пережил другой выдающийся человек той же эпохи – Лев Толстой. Обратимся к изучению его мысли. 8. В истории русской философии Л. Н. Толстой занимает (как ---------------------------------------- — 339 —
|