Русская Философия. Энциклопедия

Соч.: Закон причин и последствий, объясняющий челове­ческую судьбу (Карма). Л., 1991; Из пещер и дебрей Индоста­на. М., 1991; Ключ к теософии. М., 1993; Новый Панарион. М., 1994; Разоблаченная Изида: Т. 1: Наука; Т. 2: Теософия. М., 1992; Свет на пути; Голос безмолвия; Семь врат; Два Пути: Из «Книги золотых Правил» (обнародовано Блаватской Е. П.). Киев, 1991; Скрижали Кармы. М., 1994; Тайная Доктрина: Т. 1: Космогенезис; Т. 2: Антропогенезис; Т. 3: Нет религии выше Истины. Л.. 1991; Теософия и практический оккультизм. М., 1993; Смерть и бессмертие. М, 1998; Теософский словарь. М, 1998.

Лит.: Соловьев Вс. С. Современная жрица Изиды: Мое знакомство с Е. П. Блаватской и «Теософическим обществом». М., 1994; Теософия и Богостроительство (Стенографический отчет заседания Религиозно-философского общества 24 нояб­ря 1909 г.) // Вестник теософии. Спб., 1910. № 2; Весть Е. П. Блаватской // Сб., сост. и ред. Л. Н. Засорина. Л., 1991 \Жечихов-ская В. П. Радда-Бай. Правда о Блаватской. М., 1992,Нэф Мэри К. Личные мемуары Е. П. Блаватской. М., 1993; Елена Петров­на Блаватская. Биографические сведения. Харьков, 1991; Па-зилова В. /7. Современная ли «жрица Изиды»? М., 1991; Е. П. Блаватская и предсказание научных открытий XX века // Вест­ник теософии. М., 1992. № 1.

Л. И. Крашкина

БЛАГОГОВЕНИЕ - понятие, определяющее глубокое уважение к Богу, как в помыслах, так и поступках. По своему содержанию оно неотделимо от благочестия как религиозного чувства. После крещения Руси в 988 г. это понятие заняло одно из центральных мест в рус. мысли. Как отмечал Зеньковский, особенностью православного аскетического благочестия было стремление не к отвер­жению, а к преображению и освящению мира. Флоровский писал, что сама рус. икона свидетельствует «о слож­ности и глубине, о подлинном изяществе древнерусско­го духовного опыта». Образцом Б. для рус. человека был Сергий Радонежский, с его еще отроческой безра­здельной отданностью Богу. Свой вклад в сохранение под­линного благочестия церкви внесло старообрядчество. Характерным для православно-христианского понима­ния благочестия было творчество А. С. Хомякова, с его живой и глубокой личной религиозностью. Видимая цер­ковь была для него первореальностью, «соборностью», проявлением церкви невидимой, в к-рой каждый чело­век в Б. и духовном единении с др. людьми и с Богом находил себя. Киреевский, постоянно общавшийся со старцами Оптиной пустыни и обладавший подлинным религиозным опытом, суть веры, коренящейся во внут­реннем средоточии личности, усматривал в единении личного духа, в его цельности (и даже «всей цельности человека» с Богом). Одной из сокровенных тем Досто­евского было постижение силы человеческого покая­ния, добра и благочестия. Согласно К. Н. Леонтьеву, ценна только та любовь к людям, к-рая питается из хрис­тианской веры, Б. перед Богом. В нравственной филосо­фии В. С. Соловьева («Оправдание добра», 1897) Б. на­ряду с жалостью и стыдом является одной из вечных основ человеческой нравственности, коренящихся в при­роде человека. Оно выражает должное, любовное отно­шение человека к высшему началу, внутреннее подчи­нение и преклонение перед ним и составляет «индиви­дуально-душевный корень религии». Вера в Бога, неот­делимая от веры в объективное значение добра в мире (поскольку Бог и есть абсолютное Добро), является «естественной религией» и позволяет человеку делать добро сознательно и разумно, ибо воля Отца, согласно Соловьеву, говорит через разум и совесть человека. Од­нако не всякая вера вполне совпадает с истинным Б., а только та, предмет к-рой является достойным, и лишь в случае достойного отношения к такому предмету. Б. и благодарность человека по отношению к Богу неразрыв­но связаны с Б. по отношению к предкам, через к-рых (в смысле наследственности и созданной предками среды) высшая воля определила существование данного чело­века, и с Б. по отношению к «провиденциальным» лю­дям, продвигавшим человечество по направлению к со-1 вершенству. Настоящее Б., согласно Соловьеву, не зави­сит от знания к.-л. теологических, религиозно-философ­ских или научных учений, а есть факт реального, действительного ощущения человеком присутствия и действия в нем Божества. Субъективную неправду неве- i рующих людей Провидение стремится также оправдать, направляя их энергию на полезные земные дела. Окон­чательный нравственный смысл жизни, или совершен­ное Добро, Соловьев определяет как триединство «люб­ви нисходящей» (по отношению к материальной приро­де), «любви уравнивающей» (по отношению к людям) и «любви восходящей», или высшего Б., любви к Богу, обусловливающей первые два вида любви. Флоренский сущность Б., или любви к невидимому Богу, понимал как пассивное открытие сердца человеческого перед Бо­гом и ожидание активного ответного откровения, нис­хождения энергий Божественной любви. Глубокое по­нимание природы Б. встречается также в работе Франка «Смысл жизни» (1926): в этом чувстве человек открыва­ет единство парализующего страха перед бездонной и беспощадной бездной бытия и гармонии, радостного покоя перед величием и неизъяснимой полнотой того же бытия. «Благоговение, - писал он, - есть «страх Бо­жий», страх, дарующий слезы умиления и радость со­вершенного покоя и последнего приюта». В понимании Н. О. Лосского в живом религиозном опыте, наполнен­ном чувством Б., Бог, или Божественное Сверхчто, от­крывается не только как абсолютная полнота бытия, но и как наиболее совершенная ценность. С т. зр. Н. О. Лос­ского, религиозность является «основной, наиболее глу­бокой чертой» характера рус. народа.