Русская Философия. Энциклопедия

С о ч.: Научное управление обществом. М., 1968; Научно-техническая революция, управление, образование. М., 1972; Социальная информация и управление обществом. М., 1975; Человек и управление обществом. М., 1977; Системность и общество. М., 1980; Общество: системность, познание и управ­ление. М., 1981; Мир живого: системность, эволюция и управ­ление. М., 1984; Наука-беды и надежды. М., 1992; 4-явласть и 4 генсека. М., 1994.

Ю. Н. Солодухин

«АФИНЫ И ИЕРУСАЛИМ»- одно из осн. произв.Шестова. 1-я ч. книги была написана в 1926 г. (издана в 1932). О точной дате окончания книги в целом говорить трудно, 1-е полное ее изд. на рус. языке вышло в Париже в 1951 г. Задачей книги Шестов считал уяснение неправомерности притязаний «умозрительной» философии на истину: к «умозрительным» философам причислялись не только собственно рационалисты (Сократ, Аристотель, Спиноза, Гегель и др.), но и те религиозные философы, к-рые не отвергали радикально разум, а обращались к нему как к определенному способу доказательства. Истина, соглас­но Шестову, не связана со всеобщими и необходимыми положениями указанных философов, отказавшихся от чувств, воли, личной веры в пользу объективного пони­мания. Истина всецело зависит от Бога-Творца и свобод­ной и неразумной веры в него человека. Религиозная философия начинается именно с веры человека в то, что для Бога нет ничего невозможного, ее целью является борьба за победу над смертью, за первозданную (т. е. бывшую у райского человека до грехопадения) свободу и добро. Шестов обнажает равнодушие необходимых ис­тин, их власть над жизнью и душой отдельного человека, считая необходимым противопоставить им экзистенци­альное мышление («человек хочет мыслить в тех катего­риях, в которых он живет, а не жить в тех категориях, в которых он приучился мыслить...»). В своем труде фило­соф раскрывает недостатки и неправду «умозрения» (1 и II ч.), невозможность примирения знания и веры (III ч.) и достоинства веры, или второго измерения мышления» (IV ч.). В I ч. - «Об источниках метафизических истин (Скованный Парменид)» - говорится о таинственной и противоестественной оторванности человека от «самого важного», от «истоков и начал жизни». Отсюда ясные и отчетливые истины разума оказываются несоизмеримы­ми ни с миром, ни с переживаниями человека. Выход со­стоит в «безумной» и «последней» борьбе души с равно­душием необходимости, с истинами, к-рые делают че­ловека несвободным и побиваемым судьбой. В резуль­тате мышление меняется в своей сути, открывается «сверхъестественное зрение», при к-ром то, что видит человек, «(по его воле) становится тем, что есть», про­исходит изменение мира, связанное с проникновением в иную реальность бытия с иными, послушными чело­веку, законами. Истинный философ идет к окраинам жизни, дружит со смертью, заявляет свою волю и власть, причащается истинной свободе и Богу, готовому отдать всю свою мощь человеку. У большинства же филосо­фов, даже если они опираются на интуицию, есть лишь стремление убедить «всех», т. е. они пишут о «нормаль­ном», «разумном». Поэтому человек и оказывается в ограниченном мире со всеми его ужасами, без живого Бога и без надежды. Во II ч. - «В Фаларийском быке (Знание и свобода воли)» - в центре внимания Шестова «живые люди» (М. Лютер, Ф. Ницше, С. Кьеркегор), «ры­цари веры» (Авраам, Моисей, Иов), а также история библейского грехопадения - основа его онтологии и ан­тропологии. Знание генетически, начиная с первого гре­ха, связано со злом и по своему существу исключает истину, т. е. веру. Согрешивший Адам своим страхом перед ничто (небытием) превращает последнее во все­могущую необходимость, а потом и в этическое, уча­щее находить блаженство даже в Фаларийском быке пыток. Надежды на пробуждение человека Шестов свя­зывает с глубочайшими прозрениями: напр., с чувством парализованной воли (у Лютера), с вдохновениями, ана­логичными опыту древних (у Ницше), с нарушением «вечных» законов (у Орфея), с бунтом библейского Иова против «фактов» и самого Бога. В III ч. - «О средневеко­вой философии (Concupiscentia irresistibilis) (Непобеди­мое стремление)» - главной является проблема соотно­шения Афин, т. е. человеческой, естественной мудрости греков с их поклонением «вечным истинам», и Иеруса­лима, т. е. божественной, сверхъестественной мудрости библейской веры и «библейской философии». Шестов страстно доказывает невозможность «моста» между Афинами и Иерусалимом, к-рый начал строить Филон Александрийский и продолжили мн. философы Сред­них веков - Августин, Фома Аквинский и др. Он считает, что до сих пор защита Иерусалима, истин пророков и апостолов, т. е. иудейско-христианской философии, пред­ставленная в соч. П. Дамиани, Тертуллиана, позднее Ницше, Достоевского и др., терпела поражение, причи­нами чего явились и великая трудность понимания вос­питанными на эллинах европейцами слова Божьего, и желание не просто верить, но и знать, и вера не в добрый и ничем не ограниченный произвол «Бога Авраама, Иса­ака, Иакова», а в разумного Бога философов. Между тем подлинная вера, согласно Шестову, - это «непостижи­мая творческая сила», к-рая «определяет и формирует бытие», делает реальной победу с помощью Творца над смертью и над мировым злом, исцеляет и восстанавли­вает целостность падшего человека. Вступлением к иудейско-христианской, или экзистенциальной, фило­софии Шестов считает изречение Тертуллиана: «Верю, потому что бессмысленно»; ее сущность - в отрицании с библейских позиций всех знаний и морали Афин и пре­одолении самоочевидностей. Заключительная IV ч. - «О втором измерении мышления (Борьба и умозрение)» -составлена из разнообразных афоризмов, объединенных темой «нового измерения мышления». Для них харак­терны парадоксальность вопрошания, подобного тому, как разговаривали с Богом «наши праотцы». Утверждая безмерную тайну человека, Шестов делает вывод, что «за какой-то чертой» человеческой души и мышления открываются особые, незащищенные и недоказуемые истины, к-рые и являются для человека «самым важным». «А. и И.» выражают суть воззрений Шестова, его бес­компромиссной борьбы за освобожденного и богопо­добного человека, за «иной», неизъяснимо совершен­ный мир и за невероятные, но реальные чудеса, откры­ваемые, по его мнению, верой в Бога. Зеньковский пи­сал, что именно в этом произв. Шестов «договаривает до конца»: «... истинная философия вытекает из того, что есть Бог», и именно она приближает нас к «подлин­ному бытию».