Русская Философия. Энциклопедия

«Пламенный христианин», верующий католик Лунин в работах сибирского периода эволюционировал в сторо­ну более последовательного теизма, совмещавшегося с политическим радикализмом. «Философия всех времен и школ, - писал он, - служит единственно к обозначению пределов, от которых и до которых человеческий ум мо­жет сам собою идти. Прозорливый вскоре усматривает эти пределы и обращается к изучению беспредельного Писания» (Избр. соц.-полит, и филос. произв. декабристов: В 3 т. М., 1951. Т. 3. С. 184). Обвинения Лунина против исторического православия во многом напоминают идеи, высказанные Чаадаевым в первом «Философическом письме». Христианство в России, считал он, подчинилось власти абсолютизма, и потому православная церковь ста­ла силой, препятствующей введению «представительно­го порядка вещей». С позиций, близких западничеству, Лунин осудил «стариковщину», рус. патриархальность и всеобщую зависимость от власть имущих. Он же подверг критике формулу Уварова «православие, самодержавие, народность», считая, что православие «не дает предпоч­тения ни самодержавию, ни иному образу правления» (Там же. С. 189). Никто не доказал еще, по словам Лунина, почему самодержавие «свойственнее русским, чем дру­гое политическое устройство, и всегда ли они одинаково будут его предпочитать». В работе «Розыск ис-1 торический» Лунин заклеймил отсталость «политического. быта» России, едва подвинувшейся «к той черте, за кото­рой нашли англичан» (Лунин М. С. Соч. и письма. С. 82). Протестант В. К. Кюхельбекер в ссылке разделял иную разновидность теизма, не основанную на противопостав­лении зап. и вост. христианства. Кюхельбекер подчерки-1 вал объединяющую функцию христианской религии, не | разделяющей народы на вост. и зап., а сплачивающей их на основе христианского универсализма. «Следовать же этому учению может, если только не будет противиться голосу внутреннему, и жид, и магометанин» (Декабристы и их время. С. 79). Фонвизин в ссылке написал одно из первых в России обобщающих соч. по истории филосо­фии (вслед за работами Галича «История философских систем» (Спб., 1818-1819. Ч. 1-2) и архимандрита Гаврии­ла «История философии» (Казань, 1839-1840. Ч. 1-6), на­званное им «Обозрение истории философских систем», где он рассматривает предмет философии с позиций хри­стианского теизма, излагает историю античной, средне­вековой и новой философии, завершая ее системой 1 еге-ля и «левогегельянцев». Высшее назначение философии, по Фонвизину, состоит в том, что она может «приугото­вить сердечную почву к принятию семян веры, возбудив в человеке желание самопознания и представя ему идеал! того, чем он быть должен». При общей высокой оцени] гегелевской философии, Фонвизин указывал на такие eel недостатки, как консерватизм, «тяжелость языка» и недм оценка славянского мира. «В политике Гегель был в выи шей степени консерватор, поборник монархического на-1 чала и противник народодержавия». Т. обр., можно зак­лючить, что и в «последекабрьский» период творчеств! Д. сумели отразить свое понимание философских инте­ресов рус. образованного об-ва, параллельное, в частно­сти, дискуссиям славянофилов и западников, спорам! нем. философской классике, поискам новых путей развития рус. философии в XIX в. Несмотря на мировоззрен­ческую близость нек-рых Д. к религиозным течениям рус. философии, они были особо почитаемы лишь секуляри­зированной, либеральной и революционной интеллиген­цией. Современники Д. - Чаадаев и А. С. Хомяков в целом негативно оценивали декабристские рецепты преобразо­вания России, считая их одинаково неприемлемыми и в политическом, и в теоретическом отношениях. Бесспор­но и глубоко влияние Д. на рус. художественную культу­ру, особенно литературу, к-рое простиралось от Пушки­на до Толстого.