|
А что надо понимать под свободой, на которую личность имеет «неотъемлемое право»? Ведь ясно же, что неограниченной эта свобода быть не может, ведь люди живут в коллективе, и если каждый будет делать что хочет, что же тогда получится! Джон Стюарт Милль, которого можно назвать классиком либерализма, выдвинул следующий принцип: всякий свободен делать все то, что не приносит вреда другим. Эта формула до сих пор остается главным кредо либералов. Однако стоит чуточку в нее вдуматься, как возникнут вопросы, на которые они не смогут дать внятного ответа. Дело в том, что формула Милля не имеет никакого смысла до тех пор, пока мы не будем знать, что для человека вредно, а что не вредно. Такое знание может основываться только на глубоком понимании природы и сущности человека, на универсальной антропологии, а эта дисциплина лежит на пересечении биологии, психологии, социологии, историософии, космологии, космогонии, метафизики и богословия, поэтому, чтобы ее построить, нужно использовать результаты всех этих наук. Говоря кратко, чтобы понять человека, нужно понять все. Неужели же кому-то может прийти в голову мысль, что современный либерал, будь он эдаким благодушным сангвиником, разглагольствующим о свободе со спичкой в зубах, или нервным холериком, постоянно кипящим ненавистью к несправедливостям, так всесторонне познал природу человека, что для него не осталось в нем никаких тайн? Да эта мысль просто смешна! Какие там из либералов мыслители – они совершенно не способны к глубокому анализу чего бы то ни было, а тем более такой сверхсложной данности, как человек, ибо их интересует не глубина, а поводы к тому, чтобы горячиться и протестовать. […] И конечно, невозможно верить и тому, что они говорят о самих себе, о причинах и целях своей бурной активности. Тут нам необходимо провести независимое расследование. Суть либерализма можно понять только при том условии, что он будет осмысливаться на фоне грандиозного исторического процесса, который начался в XV веке в Европе, постепенно охватил весь мир и сегодня вступает в завершающую фазу. Этот процесс – апостасия, отпадение человека от Бога. Именно он определил специфику истории на протяжении последних пятисот лет. А что было причиной самого этого процесса? В том смысле, в каком категория причины понимается в логике и естествознании, ее не существовало – это был свободный выбор. Народы Европы захотели пойти по этому пути, захотели стать «как боги» (Быт 3, 5), вот и все, а поэтому настоящий Бог сделался для них конкурентом и должен был быть сначала вытеснен куда-то на периферию картины мира, а потом и вовсе из нее удален. Повторилась история Адама и Евы и строителей Вавилонской башни. Все настолько банально, что даже неинтересно. — 88 —
|