|
Чтобы установить связи съ другими угнетенными, онъ организуетъ общества, содержащіяся на средства самаго народа. Онъ входитъ въ соглашеніе съ рабочими другихъ странъ и лучше ч?мъ самые краснор?чивые пропов?дники филантропіи, подготовляетъ день, когда войны между народами станутъ невозможными. Чтобъ знать, что д?лаютъ его братья и сговориться съ ними, чтобъ вырабатывать и пропагандировать новыя идеи, онъ содержитъ, — но ц?ною какихъ лишеній, какихъ усилій! — свою рабочую прессу. Наконецъ, когда настаетъ часъ, онъ подымается и, обагряя своею кровью подножья баррикадъ, идетъ завоевывать себ? свободу и права, которыя богачи и власти сум?ютъ вскор? направить опять противъ него, обращая ихъ въ свои привилегіи. Сколько постоянныхъ, упорныхъ усилій! Какая непрерывная борьба! Какая гигантская работа, работа, в?чно прерываемая, то чтобъ пополнить ряды, пор?д?вшіе отъ пуль и картечи; то чтобъ зам?нить б?глецовъ, не вынесшихъ тяжести борьбы и пресл?дованій; то чтобъ взяться за изученіе соціальныхъ вопросовъ, прерванное массовыми избіеніями! Ихъ газеты создаются людьми, которые должны были вырывать у общества обрывки знанія, лишая себя сна и пищи; агитація поддерживается на средства б?дняковъ, отдающихъ свои посл?дніе гроши; и все это подъ в?чнымъ страхомъ, что семья будетъ обречена на самую ужасную нищету, если только хозяинъ узнаетъ, что „его рабочій, его рабъ — соціалистъ!” Вотъ что, прежде всего, вы найдете въ сред? народа. И сколько разъ, въ этой безконечной борьб?, рабочіе, изнемогая подъ тяжестью обстоятельствъ, тщетно задавали себ? сл?дующій вопросъ: „Гд? же эти молодые люди, которые получили образованіе на нашъ счетъ, которыхъ мы од?вали и кормили, пока они учились? молодежь, для которой, не разгибая спины, съ пустымъ желудкомъ, мы строили дома, академіи, музеи и, съ изможденными лицами, печатали книги, недоступныя намъ? А гд? профессора, эти двигатели гуманитарной науки, въ глазахъ которыхъ челов?чество не стоитъ р?дкаго вида гусеницъ? Эти люди, которые постоянно кричатъ о свобод? и не попробуютъ никогда защитить нашу свободу, ежедневно попираемую? Эти писатели, художники, поэты, вся эта шайка лицем?ровъ, которые со слезами на глазахъ говорятъ о народ? и никогда не попытаются помочь этому народу въ его тяжелой борьб?”? Одни довольствуются трусливой индиферентностью; другіе, большая часть, презираетъ народъ, „la canaille”, и готовы растерзать его, если только онъ посм?етъ коснуться ихъ привилегий. Появится, правда, иногда какой-нибудь юнецъ, мечтающій о барабанномъ бо? и баррикадахъ, ищущій сильныхъ ощущеній, но какъ только онъ увидитъ, что путь къ баррикадамъ тяжелъ, а въ лавровомъ в?нк?, котораго онъ добивается, слишкомъ много терній, онъ отказывается отъ борьбы за освобожденіе народа. Большею частью, это честолюбцы, которые стараются хитростью снискать расположеніе народа и будутъ первые громить его, когда онъ захочетъ провести въ жизнь т? принципы, которые они сами пропов?довали. Они готовы даже навести пушки на эту „презр?нную толпу”, если только она посм?етъ возстать не по ихъ сигналу. — 30 —
|