Разыскания истины

уединение и покаяние необходимы, чтобы ослабить связь нашу с чувственными предметами и усилить нашу связь с благами умопостигаемыми, благами истинными, благами духовными; нельзя испробовать сильного удовольствия, не став рабом его; не следует никогда ни за что приниматься под влиянием страсти; не следует отнюдь прочно устраиваться в этой жизни и т. д. Но эти последние принципы зависят от предшествовавших и от знания человеческой природы, а потому их не должно принимать сразу за неоспоримые. Если размышлять об этих принципах последовательно и с тою тщательностью и прилежанием, каковых требует величие предмета, если принимать за истинные лишь те заключения, которые последовательно вытекают из этих принципов, то мы получим достоверную мораль, которая вполне согласуется с моралью Евангелия, хотя эта мораль и не будет столь закончена и обширна. Я старался доказать последовательно основы морали в особом трактате, но я желаю и для себя, и для других, чтобы появился труд более точный и более законченный.

Правда, в рассуждениях морали не так легко соблюдать очевидность и точность, как в некоторых других науках; для тех, кто хочет немного подвинуть эту науку, безусловно необходимо знание человека; вот почему большинство людей и не успевает в морали. Люди не хотят обратиться к самим себе, чтобы познать слабости своей природы. Им наскучает вопрошать Учителя, внушающего нам внутри нас свои собственные желания, представляющие неизменные и вечные законы и истинные принципы морали. Люди внимают без удовольствия тому, кто не говорит их чувствам, не отвечает их желаниям, не льстит их тайной гордости; они не питают ни малейшего уважения к словам, которые не поражают своим блеском воображения, произносятся без шума и постигаются ясно лишь при молчании

РАЗЫСКАНИЯ ИСТИНЫ

545

тварей. Зато с удовольствием и уважением они вопрошают Аристотеля, Сенеку или некоторых новых философов, прельщающих их или темнотою своих слов, или оборотом выражений, или вероятностью доводов.

Со времени грехопадения первого человека мы ценим только то, что имеет отношение к поддержанию тела и удобству жизни; а вследствие того что мы открываем этого рода блага посредством наших чувств, мы хотим пользоваться чувствами во всех случаях. Вечная премудрость, составляющая нашу истинную жизнь и единственный свет, могущий просветить нас, часто светит слепым и говорит глухим, когда она говорит нам в глубине разума, ибо почти всегда мы заняты внешним. Мы беспрестанно вопрошаем всех тварей, чтобы узнать что-нибудь о благе, которое мы ищем, и потому, как я уже говорил в другом месте, Высшей премудрости надлежало явиться нам, — не выходя, однако, из нас, — чтобы указать нам путь к истинному блаженству посредством ощутительных слов и убедительных примеров. Бог непрестанно влагает в нас природную любовь к Нему, чтобы мы непрестанно любили Его; но в силу этого самого побуждения любви мы постоянно удаляемся от Него, стремясь всеми силами, даруемыми Им, ко благам чувственным, которые Он запрещает. Но Он желал, чтобы мы полюбили Его, и потому Ему надлежало стать чувственным и явиться нам, чтобы прекратить сладостью своей благодати все наши пустые волнения и положить начало нашему исцелению через чувства или радости, сходные с теми пленительными удовольствиями, с которых началась наша болезнь.