|
Впоследствии М. Конопницкая в Польше в драме «Прометей и Сизиф» (1892) изображает непонимание огня Прометея тупыми и немыми человеческими массами, которые заняты беспросветным и бессмысленным трудом (под именем Сизифа) и которые пользуются этим огнем только для разрушительных, а вовсе не для созидательных целей, а именно для поджогов, несмотря на благородство стремлений самого Прометея. Однако упрочение буржуазного мира в XIX в. и в дальнейшем не приводило античный образ Прометея к его высокому и благородному пониманию. Польский писатель Вла(229)дислав Оркан в новелле «Свадьба Прометея»[68] иронически и саркастически рисует разочарование Прометея в ничтожных людях, ради которых он предпринимал свой подвиг, и в конце концов превращает его самого в обыкновенного буржуа. У Лонгфелло[69] в его драме «Маска Пандоры» (1875) Прометей тоже специфичен для буржуазного мира XIX в. Он здесь отчаянный индивидуалист, отрицающий богов и людей и проводящий свою жизнь в полном уединении, занимаясь только наукой. К. Шпиттелер в своем романе «Прометей и Эпиметей» (1880—1881) рисует Прометея в виде прямого предшественника ницшеанского сверхчеловека. Это — бунтовщик, признающий только закон сверхности, в силу которого он прощает своего брата Эпиметея. Тот же автор в 1924 году изображает Прометея не бунтовщиком, а страдальцем в поэме «Прометей-страдалец»[70]. Французский романист Дж. Пеладан в 1895 году издал трилогию «Прометеида», составленную по древней схеме трилогии Эсхила (теперь эта схема оспаривается) ; трилогия эта называется у него «Прометей, носитель огня», «Скованный Прометей» и «Освобожденный Прометей». Среди исканий в буржуазной литературе конца XIX в. Прометей Пеладана заслуживает особого упоминания. Прометей у Пеладана[71] — прежде всего апостол, мученик и пророк истинного бога. В своей благородной миссии спасти человечество и направить его развитие по пути прогресса (дать огонь, научить ремеслам, искусству, любви) Прометей выражает волю высшего бога, о котором он говорит как о «создателе всего мира», о «творце смертных и бессмертных», как о «первопричине Вселенной». Существование этого бога проявляется в мировой гармонии, в неотвратимости судьбы смертных и бессмертных. «Зевс же не бог, а, скорее, царь», официальная правящая власть. История Прометея у Пеладана — это путь обретения бога, поиски и окончательное осознание бога. В начале драмы Пеладана духовный скепсис. Потом — жадное стремление спасти людей от Зевса, колебания, сомнения; поиски возможностей спасения; божий знак, неожиданно появившийся огонь, разрушает сомнения, он видит в этом знаке проявление воли высшего Владыки. Но огонь и прогресс принесли, по мнению Прометея, много дурного — войны, воровство и т. д. Прометей опять сомневается в своей миссии. Зевс, чтобы уничто(230)жить людей, посылает Пандору с ее несчастьями. Прометей совсем впадает в мрачные раздумья, но с помощью Божественного огня (выполняя волю бога) заставляет Пандору помочь людям стать нежными, чуткими, любящими. Пандора — женское начало, которое облагораживает человечество. — 184 —
|