|
Сталинско‑брежневский феодализм двадцатого века в психологическом плане принес характерные особенности, связанные с качественно иным уровнем культуры и техники. В сельском хозяйстве, с коллективизацией, вернулись к чему‑то промежуточному между крестьянской общиной и помещичьим землепользованием. В сталинские времена, когда можно было пойти по этапу за самое минимальное хищение или оплошность, система получалась более цельной и работоспособной. А в психологическом плане – классический феодальный вариант крепостничества. После отмены сталинских репрессий в стране и налогов на личное хозяйство, которые душили инициативу в зародыше, произошло приблизительно то же самое, что и после отмены крепостничества. Даже на тех, небольших участках, которые остались в личном хозяйстве, умеющие и желающие работать крестьяне оживились. Но хрущевское урезание личных подсобных хозяйств уничтожило эту высвободившуюся человеческую энергию. В результате получился психологический тип крестьянина, взявшего многое от крепостничества, в том плане, что он так же не хочет работать, так же не может обойтись каждый день без водки, но к тому же развращенного, готового украсть на пропой все, что плохо лежит. И сорок последующих лет в таких условиях привели к утрате способности трудиться. Деревня люмпенизировалась. Кроме этого преобладающего типа еще сохранился в небольшом количестве куркуль, тащащий все в норку, имеющий хороший дом и личный участок, который может работать, если это выгодно. Но поскольку советская система устроена так, что честным трудом ничего не заработаешь из‑за того, что подсобные хозяйства урезаны, а в коллективе господствует уравниловка с крестьянами‑люмпенами и полный произвол начальника, то он тоже больше ориентирован на рваческие воровские варианты вроде левого заработка на коллективной технике, или прикарманить то, что плохо лежит. Энергия и способности этих людей в фермерском варианте еще могли бы поднять сельское хозяйство, но кто же им даст отделиться и развернуться. После отмены крепостного права крестьянскую общину не удавалось разрушить полвека, а система колхозов будет попрочнее, поскольку в ней сочетаются черты общины и помещичьего землевладения. Из‑за сложности многих работ, а также вследствие коммунистических политических деклараций о выражении интересов рабочего класса, организовать полное крепостное право в городе не получилось, однако многое от него все равно присутствовало и влияло на общественное сознание, хотя в более мягкой сглаженной форме. Поэтому в общественном сознании низко квалифицированной части трудящихся происходили приблизительно те же процессы, что и в деревне. А более высокоинтеллектуальная часть трудящейся массы испытывала то же давление системы, но в силу иного уровня культуры и интеллекта реагировала более сложным и разноплановым способом. Какая‑то ее часть ломалась под давлением системы, опускалась и деградировала подобно менее интеллектуальной части трудящихся, какая‑то из‑за более высокого уровня эгоизма переступала в себе внутренние нравственные барьеры, вступала в КПСС и пробивалась в чиновничий слой, или за иные подачки от правящего класса начинала идеологически работать на выродившуюся феодальную коммунистическую систему. Сегодня, в период обострения противоречий, это вырождение, продажность значительной части гуманитарной интеллигенции очень хорошо видно. — 209 —
|