Предмет знания

Из сказанного, казалось бы, непосредственно следует, что, напротив, в области знания о конкретно–индивидуальном умозаключение от факта А к факту В необходимо должно слагаться из двух разнородных и обособленных частей — категорического знания о наличности самого А и общего (и в этом смысле гипотетического) знания о связи между содержанием А и содержанием В, и что именно лишь из сочетания этих двух частей логически возникает, опять?таки в качестве особого знания, вывод «В есть». С другой стороны, однако, мы видели, что такое понимание невозможно, ибо оно ведет к регрессу до бесконечности. Здесь мы имеем дело с первой из указанных трудностей рассмотренной формулы умозаключения, и должны найти путь к ее преодолению. Корень этой трудности, как было указано, заключается в том, что вывод вечно остается необоснованным в посылках, ибо содержание его должно быть дано в категорической форме, тогда как в посылке оно участвует лишь в гипотетической форме. Следовательно, преодоление трудности и здесь должно заключаться в преодолении гипотетической формы того знания, которое устанавливает связь между исходным знанием «А есть» и выводом «В есть». Как это возможно?

Мы оставляем здесь в стороне вопрос о существе (т. е. онтологической природе) связи между отвлеченно–общим (идеальным) и конкретно–индивидуальным (реальным)[97]. Мы имеем право на это потому, что рассматриваемая нами проблема касается не связи между какими?либо материальными содержаниями знания (индивидуальным и общим), а связи между содержанием знания, уже заключающим в себе единство того и другого, и законом, допускающим переход от этого содержания к другому, однородному с ним. В самом деле, мы условились, что в посылке «А есть» заключено все материальное содержание знания, дающее права на вывод «В есть» (т. е. все, что содержится в так называемых «посылках» умозаключения), тогда как посылка «если есть А, есть и В» выражает лишь формальный закон перехода от А к В. Так (возвращаясь к упомянутому выше примеру), знание, заключенное в двух суждениях «NN выпил сулемы» и «сулема есть яд», образует, взятое совместно, посылку «А есть»; посылка же «если есть А, есть и В» выражает формулу перехода от этого знания к выводу и гласит: «если NN выпил сулемы, и сулема есть яд, то он отравлен». Таким образом, соединение отвлеченно–общего и конкретно–индивидуального материального знания уже дано в посылке «А есть», и у нас здесь речь идет лишь о формально–логической связи этой категорической посылки с гипотетическим знанием, выражающим закон перехода от нее к выводу.