|
Этим открывается путь к преодолению указанных трудностей. Обе эти трудности проистекают, очевидно, из одного источника: из допущения, что движение опосредствованного знания слагается из обособленных, замкнутых в себе отдельных частей. Именно при этом допущении оказывается, что, с одной стороны, для возможности перехода между отдельными частями необходимо бесконечное ' число промежуточных звеньев и, с другой стороны, отдельные части, из сложения которых составлялся, по допущению, ход опосредствованного знания, немыслимы, ибо одна из них предполагает другие. Если отказаться от этого допущения, то обе апории сразу отпадают. 3. Прежде всего, как мы должны формулировать рассмотренную только что природу умозаключения в области знания об отвлеченно–общем, для того чтобы избегнуть указанной второй апории? Если гипотетическое суждение («еслиА есть, то есть и В») в области знания об отвлеченно–общем уже заключает в себе как категорическую посылку («А есть»), так и (категорический же) вывод «В есть», то ясно, что по своей логической природе это суждение не может быть определено как гипотетическое, а имеет категорический смысл. Оно означает: «из А (как сущего или признанного содержания) вытекает В». И в самом деле, в области знания об отвлеченно общем не существует никакого различия между гипотетической и категорической формой. Истина «если А есть, есть и А» означает не что иное, как утверждение (т. е. категорическое признание) связи между А и В — связи, которая не могла бы иметь силы, если бы сами содержания А и В в качестве общих содержаний не имели бы силы. Другими словами, рассматриваемое суждение именно и означает, что содержание А связано с содержанием. Таким образом, здесь переход от содержания А к содержанию В дан Непосредственно, т. е. отнюдь не требует сочетания двух отдельных знаний “А есть» и «если есть А, есть и В». Лишь в применении к знанию о конкретно–индивидуальном бытии это непосредственное знание «из А вытекает В» принимает гипотетический характер: для получения вывода, что В есть, как конкретный, воплощенный где?либо и когда?либо факт действительности, оно нуждается в дополнении другой посылкой «А есть» (также в том смысле, что общее содержание А действительно воплощено в конкретной действительности). Напротив, вне отношения к знанию о конкретно–индивидуальном бытии, суждение «из А вытекает В» есть не один из моментов умозаключения о бытии В, а сразу и непосредственно выражает само это умозаключение в его целом. Разложение этого умозаключения на указанные три отдельные части, в качестве описания отдельных, замкнутых в себе моментов, сложением которых впервые логически обосновывается само умозаключение[96] здесь, в рассматриваемой области, лишено, как мы видим, всякого смысла и явно несостоятельно. — 93 —
|