Поздний эллинизм

Соответствие между Умом и Кроносом, по В.Чиленто, подано у Плотина более последовательно и рельефно. Плотин находит оправдание для жестокого и темного мифа о Кроносе-Детоубийце. Ум претерпевает деления и множится, но не теряет продуктов собственного разделения. Ведь, подобно Кроносу, Ум тоже заключает в себе свои порождения так, чтобы они не погибли в материи (I 8, 12, 5-7).

На Зевсе замыкается эта олимпийская триада. Согласно гесиодовской "Теогонии" (468-491), хитрость матери Реи спасла это последнее дитя от жестокости отца. С философской точки зрения и Зевс является логосом, подобно прочим порождениям, пребывающим в лоне отца, то есть в царстве Ума. Однако если они суть logoi endiathetoi ("внутренний логос"), Зевс выступает как logos prophoricos - высказанный, выраженный логос (V 8, 12, 8-9).

в) В.Чиленто совершенно правильно утверждает, что больше, чем другим богам, уделено у Плотина место Эросу, который привлекает философа своей неустойчивой демонической природой. Этой мифологии Эроса у Плотина мы касались уже не раз. Фигурируя в рассказе об Амуре и Психее, Эрос, бог и демон, не является ипостасной сущностью, но выступает как источник неисчерпаемой деятельности и осуществляет мифическую объективацию вечного движения, свершаемого человеком и историей, он - высшее "я" в градации духовной жизни.

Низшая ступень в области демонического есть враждебная материя - нищенка, мать беззаконно появившегося на свет Амура, который есть тело мира и также является демоном (II 3, 9, 45-47). Эрос осуществляет переход от олимпийского мифа к орфическому культу. Так, орфически окрашен erasmion ("предмет любви") (VI 8, 15, 1), который заставляет вспомнить орфический гимн LVIII 57.

Для Плотина характерно обращение к самой глубокой античности. Он ничего не относит к области прошедшего, для него все современно. В этом и заключается секрет и сущность красоты. В этом смысле Плотина, по мнению В.Чиленто, можно назвать орфиком. В его философии присутствует и орфический и религиозный моменты. Так, в III 2, 17, в теме Провидения, доминирует мотив логоса как распределителя жребиев (специально о логосе и Эросе строки 1-7). Эта плотиновская теория восходит к двум источникам: философскому в лице Хрисиппа и орфическому - имеется в виду LX орфический гимн. Плотин вообще с почтением относится к орфической теологии. Возможно, он был знаком с их гимнографией, о чем говорят некоторые соответствия между V 8, 4 и LXV орфическим гимном.

Великой фигурой орфического пантеона является Гефест - который выступает уже не в гомеровской трактовке, но как носитель демиургического начала. В той же функции Гефест выступает и у Плотина - III 2, 14, 26-29. Также и энергичное и насыщенное плотиновское tolma или "дерзание" (V 1, 1, 4), которое разовьется в tolmeros logos ("дерзающий логос" VI 8, 7, 11), имеет орфико-пифагорейские корни.