|
Это мифическое существо есть Эрос. Имя красоты - Эрос. Он - то сын Афродиты и Кроноса (а может быть, и самого Урана), то сын Пороса - Обилия и Пении - Бедности, зачатый в день рождения Афродиты в садах Зевса, когда Порос лежал, упившись божественным нектаром. Вот он-то, Эрос, и есть последняя ступень эстетического сознания, нам сейчас еще не ясная, но предварительно формулируемая для завершения картины. а) Эрос интеллигибельный, премирный, сын Кроноса и Афродиты; б) Эрос космический, сын Зевса и Афродиты; в) Эрос внутрикосмический, сын Пороса и Пении. Так движется эстетическая мысль Плотина через четко сконструированные диалектические ступени Эйдоса, Ума, Софии, Мифа и Эроса. Каждая из последующих ступеней есть воплощение и конкретизация предыдущей, а все вместе есть иерархийная теория красоты у Плотина. На Эрос мы уже натолкнулись выше, при анализе I 6, 4-5, где пришлось выставить предварительные тезисы, необходимые для усвоения плотинова учения о любви. Уже там диалектически получалось, что красота есть образ любви, а любовь есть внутренняя жизнь красоты. Но теперь это предстоит раскрыть нам целиком. И вот этой-то последней и высочайшей ступени эстетического сознания и бытия Плотин и посвящает свой трактат III 5, "Об Эросе". Однако коснемся сначала общих мифолого-эстетических взглядов Плотина, а затем перейдем к специальному трактату III 5. 5. Общие мифолого-эстетические построения Плотина Этих общих мифолого-эстетических интуиции Плотина принципиально мы уже касались выше. Сейчас, ввиду огромной значимости мифологии для эстетики Плотина и даже для всей его философии, попробуем развить эту тему несколько подробнее, поскольку без мифологии и ее диалектики, можно сказать, совершенно не существует никакого Плотина, ни в общефилософском плане, и вообще не существует никакого античного неоплатонизма. Здесь мы используем работу итальянского ученого В.Чиленто{12} с нашим критическим комментарием. Прежде всего В.Чиленто выделяет в греческой мифологии три принципиально различных пласта, именно: мифологию олимпийскую, мифологию орфической эсхатологии и так называемые философские мифы. Это разделение не очень ясное, поскольку орфическая и философская мифологии сильно переплетаются между собою. а) Что касается олимпийской мифологии, то она действительно представляет собою нечто цельное и вполне отличное как от хтонической архаики, так и от позднейшего орфизма, впитавшего в себя и черты архаики и черты олимпийской классики. Поэтому данное разделение В.Чиленто мы примем только условно и только ради рабочих целей. Между прочим, В.Чиленто отмечает лишь один случай использования Плотином чисто олимпийского мифа. Это кратко выраженное указание на непосредственное видение Зевса Фидием (V 8, 1, 40). Вот, например, как выражен у Гомера (Il. I 528-530 Верес.) олимпийский Зевс: "Молвил Кронион и иссяня-черными двинул бровями; волны нетленных волос с головы Громовержца бессмертной на плечи пали его. И Олимп всколебался великий". — 465 —
|