|
О "Рождении в красоте" после Платона (206 с) читаем и у Плотина (III 5, 1, 28-30; III 5, 1, 49-50); что "прекрасное - в непреходящем и вечном" (206 е), тоже повторяется и у Плотина (III 5, 1, 41-42). Платоновское замечание о том, что "красота всех тел не одна и та же" (210 b), тоже выражено у Плотина в тех же словах (I 3, 2, 7). Если не гоняться за буквальным сопоставлением слов, которое представлено у Плотина в огромном количестве, то можно сказать, что все учение Платона о восхождении от единичного прекрасного тела к прекрасным телам вообще, к прекрасным нравам, к учению о прекрасном и, наконец, к самому прекрасному (210 а - 212 а) в полном смысле буквально воспроизводится у Плотина огромное количество раз (I 6, 5, 2-5; I 6, 9, 3-6; I 6, 1, 1-5; I 3, 2, 8-11; V 9, 2, 4-7; V 8, 2, 37-38; VI 7, 36,8; VI 5, 2, 12-14; VI 7, 36, 16-19; VI 9, 9, 19-20). Прекрасное в самом себе "единообразно" и у Платона (211 b) и у Плотина (VI 9, 3, 43). Оно - "ясное, простое и чистое", как у Платона (211 е); так и у Плотина (16,7, 8-10; I 6, 7, 21-23), будучи "не обременено плотью" и у Платона (там же) и у Плотина (VI 7, 31, 23; VI 9, 9, 46). Минуя прочие многочисленные словесные совпадения Платона и Плотина, можно сказать разве только о двух Афродитах, отмечаемых и у Платона (180 d) и у Плотина (III 5, 2, 15-17; III 5, 2, 25; VI 9, 9, 28-30). При всем том мы должны сказать, что у нас приведены только важнейшие текстуальные сопоставления Плотина с Платоном. Приводить все сопоставления целиком было бы в нашей настоящей работе совершенно нецелесообразным. Но и без того видно, что Плотин, можно сказать, целиком зависит от платоновского "Пира". Как мы сказали выше, общеидейные сопоставления проводятся у нас в дальнейшем. 8. Плотин и "Законы" Этот огромный диалог Платона нашел у Плотина, кажется, наименьшее отражение. И это делается понятным потому, что Плотина, кажется, почти совсем не интересует учение об обществе и государстве, чем Платон как раз и занимается в своих "Законах". Но это не мешает Плотину заимствовать из "Законов" и отдельные философские концепции и отдельные словесные выражения, причем эти последние свидетельствуют, что и к платоновским "Законам" Плотин относился, с большим вниманием. Так, например, учение платоновских "Законов" о душе, которая, в отличие от отдельных предметов, является самодвижным началом и космической жизнью, создавая и украшая собою все существующие (X 896 е - 897 b), несомненно нашло свой отклик в той цельной и универсальной картине космоса, которую мы находим у Плотина в V 1, 2, 1-9, а также и в других менее значительных текстах. Платон учит в "Законах" (VII 803 с) об общей жизни космоса, в которой люди являются игрушками в руках богов, причем сам Платон хочет базировать на этом мораль. То же самое находим мы и у Плотина (III 2, 15, 22-33). Больше того, Платон рисует неожиданную для нас картину политической жизни как своего рода универсальную трагедию (VII 817 b), и Плотин, несомненно, увлекся этой картиной и расписал ее в довольно красноречивом виде (III 2, 15, 22-62). Чрезвычайно важный аргумент Платона о том, что, несмотря на существование универсального Ума и Души, вовсе не существует никакого промысла, а каждый человек поступает по своему усмотрению, творя волю неведомой ему судьбы (X 904 bс), развит у Плотина в целые два трактата, III 2 и III 3. — 247 —
|