Политические онтологики

Таким образом, «Философия права» не только не изменяет основным интенциям «Феноменологии духа», но напротив - более конкретно разрабатывает ее идеи.

Л. Фейербах - ученик Гегеля и его критик будет нам не понятен, если его концепцию отчуждения мы возьмем вне тех задач, которые он ставит перед философией. А эти задачи тесно связаны с теми изменениями, которые Фейербах хочет внести и вносит в непосредственно предшествующую ему философию, т.е. философию Гегеля.

Во-первых, Фейербах отмечает укорененность Гегеля в протестантской теологии, как впрочем и всей философии Нового Времени. Тайную же задачу Нового Времени он видит в «раскрытии и очеловечении Бога, в превращении и растворении теологии в антропологию», - так гласит параграф 1 «Основных положений философии будущего» (Фейербах Л. Избранные философские произведения т. 1 М. 1955 стр. 136). «Только в человеке коренится Я Фихте, монада Лейбница, коренится абсолют» (там же стр. 132). Фейербах разоблачает во всех антологиях и теологиях Нового Времени антропологию. Там где Гегель говорит об абсолютном духе, Фейербах говорит о человеке. Но справедлива ли такая интерпретация, которую мы имеем у Фейербаха?

Субъект у Декарта, монада у Лейбница, Я у Фихте есть не просто слова, это определенные структуры, понятия, чей смысл достаточно точен. Не заменяет ли Фейербах эти точные понятия неопределенным словом «человек», под которым можно понимать все, что угодно? У Фейербаха и получается, что человек это и природа, и разум, и сердце, и прочее, и прочее. Но природа, разум, любовь становятся у Фейербаха способностями человека - и только. Он, таким образом, возвращается на кантовскую позицию, ибо не может увидеть разума в природе, например. Более того, на докантовскую позицию, потому что Кант сознавал эту трудность и говорил о вещах - в - себе, Фейербах же совершенно догматически приписывает тому или иному сущему предикаты даже не позаботившись исследовать правомочность этого.

Делая мышление только способностью человека, Фейербах путает мышление с размышлением. Мышление, которое описывается в «Науке логики» Фейербах не знает. «Логику... следует понимать как систему чистого разума, как царство чистой мысли. Это царство есть истина, какова она без покровов, в себе и для себя самой. Можно поэтому выразиться так: это содержание есть изображение бога, каков он в своей вечной сущности до сотворения природы и какого бы то ни было конечного духа» (Гегель Г.В.Ф. Наука логики. т. 1 М. 1970 с. 103). Это, конечно, не человеческая логика, т.к. человек - уже сотворенный конечный дух. Логика у Гегеля - априори. Гегель следует тут древней греческой, а не христианской теологической традиции. Греки знали, что то, что последнее в нашем познании - является первым по сути. Если, по Гегелю, история заканчивается абсолютным духом, то им же она и должна была начаться. Природа промежуточное звено. Но именно с этим и не согласен Фейербах. Природу, которая была внешней у Гегеля, он берет за внутреннее, за сущность человека. Все то, что у Гегеля называлось сущностью самосознания для Фейербаха тоже так, но если у Гегеля, человек должен был прийти к своей сущности, то Фейербах требует, чтобы сущность пришла к человеку. Именно этим он и занимается, когда сводит религию к человеческому роду в своей «Сущности христианства». Христианство отчужденная родовая сущность человека, его внутреннее, но представленное во вне. Задача состоит в том, чтобы снять эту внешность.