|
* Moritz. Magazin zur Erfahrungsseseleenkunde. III, 41. ** Splittgerber. Schlaf und Tod. I. 223. В один из своих кризисов сомнамбула Зельма продекламировала слышанное ею год назад длинное комическое стихотворение; в других кризисах она декламировала читанного ею когда-то фрейлигратовского "Эфиопского царя" и длинное стихотворение ее брата, забытое и тридцать лет назад потерянное автором.* * Wiener. Selma, die judische Seherin. 55. 60. 120. Уже эти примеры наводят на дальнейший вопрос: как далеко в глубь прошлого может простираться вспоминание сновидца, чтобы не померкла ясность его представлений? У Мори был воспитывавшийся в Монбризоне друг. В двадцать пять лет этот его друг пожелал опять увидеть место, где провел свое детство. Во сне в ночь, предшествовавшую дню его отъезда, он перенесся в Монбризон и повстречался там с одним господином, отрекомендовавшимся ему Г.Т. и другом его отца, действительно ему известным, хотя только по имени. По прибытии в Монбризон сновидец, к крайнему своему удивлению, повстречался с виденным им во сне, несколько постаревшим господином. Последнее обстоятельство указывает на то, что явившийся ему во сне образ был только воспоминанием его детства.* * Radestock. Schlaf und Traum. 135. Платон и Аристотель говорили,* что в старости обновляются воспоминания детских лет. Здесь уместно задаться вопросом: остаются ли юношеские впечатления только неприкосновенными, только неподлежащими забвению, почему и служат обыкновенно темой для разговоров стариков, или по отношению к ним имеет место усиленное воспроизведение? При поверхностном отношении к предмету кажется, что предпочтение должно быть отдано первому взгляду, так как впечатления нашего детства, в силу того, что,, относясь к далекому прошлому, были чаще нами вспоминаемы, лежат прочнее в нашей памяти. Но при тщательнейшем исследовании оказывается, что необходимо склониться на сторону второго взгляда. Усиленное запоминание стариками впечатлений их детства может быть надлежащим образом понятно только в том случае, когда оно будет рассматриваться в связи с другими, сходными с ним явлениями; правильным объяснением его будет только то объяснение, которое будет обнимать как его, так и эти явления. Если мы отнесемся к делу таким образом, то окажется, что вспоминаемые стариками впечатления их детства могут быть уподоблены не написанным когда-то на доске их памяти и, не в пример их прочим впечатлениям, не стершимся с с нее словам, а хотя и потонувшим в пучине забвения, но извлекаемым оттуда усиленным вспоминанием грузам. — 159 —
|