|
Этот вид политического оправдания релятивизма обладает определенной привлекательностью. Он весьма популярен в некоторых академических кругах. Однако такое оправдание релятивизма страдает неискоренимыми пороками. В самом деле, терпимость, чуткость и свободомыслие защищаются не только релятивистами. Терпимость и чуткое отношение к другим культурам и нравственным ценностям вовсе не требуют, чтобы вы признавали эти другие культуры или ценности хорошими. 69 Есть какая-то ирония в том, что только тот, кто отвергает релятивизм, способен признать терпимость и чуткость универсальными добродетелями. Что, например, мог бы сказать релятивист о группе религиозных фанатиков, считающих терпимость злом и убивающих всех тех, с кем они не согласны? Он вынужден был бы сказать, что для этих фанатиков терпимость есть зло и они совершенно правы, убивая несогласных с ними! Заметим, что признать существование безотносительных истин не означает утверждать, будто мы не способны на ошибку. Вы можете согласиться с тем, что истина не является относительной, и в то же время признать, что ваши способности открыть истину весьма ограниченны. Тот, кто отвергает релятивизм, может отличаться величайшей скромностью и принимать свои убеждения лишь на какое-то время. Убеждение в том, что истина не является относительной, отнюдь не предполагает наличия веры в то, что именно вы ею обладаете. Вы можете считать, что способны многому научиться у других людей и что другие могут помочь вам избавиться от ошибок. Короче говоря, нельзя считать, что тот, кто отвергает релятивизм, должен быть высокомерным, чванным болваном, с презрением взирающим на всех остальных. Все согласны с тем, что терпимость, чуткость, открытость являются добродетелями, которые стоит поддерживать. Мы можем признать это, не признавая релятивизма. Действительно, готов ли каждый из нас согласиться с тем, что все нравственные истины относительны? Я сомневаюсь в этом. Возьмем, например, рабство. Несомненно, даже самый твердолобый релятивист признает, что период рабства в США был периодом безнравственности — аморальным не только с точки зрения современных представлений, но и с точки зрения американских рабовладельцев. То же самое можно сказать о геноциде. Безусловно, даже миссис Бар-бери (которая полагает, что стерилизация женщин безнравственна для нас, но нравственна для кого-то) не считает, 70 что Холокост евреев является безнравственным для нас, но нравственным для нацистов. Хотя многие занимают релятивистскую позицию в отношении многоженства или стерилизации женщин, они не пытаются проводить релятивизм последовательно. Они разборчивы в его применении. Они осуждают, скажем, нравы западных транснациональных корпораций, однако не замечают, что если последовательно придерживаться их собственного релятивизма, то следует признать нравственно приемлемым истребление тропических лесов, загрязнение рек и уничтожение целых видов животных. — 44 —
|