|
В XIX в. пиетет перед наукой достиг апогея. Физика казалась полностью построенной и обладающей безграничными возможностями для познания мира. Дарвинизм дал научное объяснение эволюции организмов и происхождению человека. И, хотя сами по себе научные достижения не отрицали достоверность Бога, именно такая точка зрения стала укрепляться в умах образованных людей. Вслед за Лапласом, считавшим, что его теория внутренней стабильности Солнечной системы устранила необходимость веры в божественного корректора (которой придерживался, в частности, И.Ньютон), многие люди пришли к убеждению, что и они не испытывают нужды в «гипотезе Бога». Сегодня распространению такого убеждения во многом способствует развитие специфического стиля мышления, порожденного особенностями XX столетия, и прежде всего, научно-техническим прогрессом. Наука сейчас буквально пронизывает всю нашу жизнь. Это и общедоступные средства массовой информации, и предсказания погоды с помощью спутников, и кислотные дожди, и многое-многое другое. (81) Кроме того, научное познание проникает в глубинные тайны мироздания, психики человека и его поведения, давая, в частности, естественное объяснение возникновения и развития Вселенной, самых сокровенных человеческих чувств и мыслей, разнообразных социальных процессов. Все это способствует тому, что мировые события больше не рассматриваются многими людьми как акты Бога. Скорее наоборот, во всем чувствуется «рука» человека, а не Бога. Отсюда, замечает американский теолог Ч. Гендерсон, многие сегодня делают вывод, что «наши жизни создаются силами, которые полностью описываются в рамках науки». А распространение такого убеждения, в свою очередь, имеет следствием то, что, по свидетельству известного немецкого протестантского теолога В. Панненберга, и «религиозная интерпретация реальности больше не принимается как универсально надежная, а рассматривается как предмет частного отношения, если вообще не как суеверие». В итоге прогресс человечества стал связываться только с наукой, а религию многие предпочитают трактовать как ее антитезу. Такая ситуация, а также объективная потребность теологии в ассимиляции научных достижений с целью развития религиозного мировоззрения и собственно теологии поставили христианство перед необходимостью — быть более тесно связанной с современной жизнью и, особенно, с одним из важнейших ее феноменов — наукой; — расширить и углубить свои представления о мире и его Творце. Сегодня вопрос ставится даже так: «Если церковь должна говорить с современным миром и ответственно взаимодействовать с ним, она должна взаимодействовать с современной наукой». — 52 —
|