Онтология лжи

Но благословенно другое, восходящее движение, другое зрение: взгляд не глазами Бога, но Богу в глаза. Только человеку открыто центростремительное измерение, противоположное божественному «выдоху» и ходу времен. Только человек по-настоящему самостоятелен — настолько, что должен по Замыслу устоять и в богооставленности.

Мы уже видели, что Л-сознание человека имеет возможность подходить к сущему с другой стороны, скользя по миражному слою рефлексии. И не только подходить, но вклиниваться в мельчайшие, неуловимые зазоры, размыкая причинно-следственную цепь. Что же иное представляет собой подключение Л-сознания к трофической цепи, как не размыкание с помощью хитрости замкнутого круговорота веществ? Сады, огороды, фермы суть первые ниши, разомкнутые в его химерное квазипространство, «выдирки», говоря словами К. Леви-Стросса, в которых приостановлен суверенитет естественных законов. А результат? Пшеница, малозаметная травка в привычном биоценозе, заполнила поля Земли; молочное животноводство, где человек получает не ему предназначенное молоко, имитируя ласкового теленка, превратилось в индустрию; одних только овец в мире больше, чем всех хищников вместе взятых. Но главное, все большее число видов способно жить лишь в зоне видимости человека, под его «присмотром» — вне искусственной среды они просто погибнут.

К какой цели устремлен при этом человек? Можно эксплицировать иерархию целеполагания — от удовлетворения сиюминутных потребностей до обретения полноты власти над природой. Но фундаментальный смысл всей процедуры связан именно с образом действия, т. е. с подменой или подлогом, с очевидным модусом лжи. Тут скрывается архитип могущества Л-сознания, специфический путь лжеца, благословенный свыше. Ибо таков Замысел о человеке.

Вспомним Книгу Бытия, известную историю о близнецах Исаве и Иакове. Вот «косматый» первенец Исав, «человек полей», символизирущий Природу, и вот «гладкий» Иаков, «человек, живущий в шатрах». Вспомним, как любимец и избранник Бога Иаков сначала с помощью шантажа и «в обмен» на чечевичную похлебку добывает себе первородство (Быт. 25, 27-34), а затем путем подлога получает и благословение своего отца Исаака — единственного наследника «друга Божия» Авраама («проклинающие тебя — прокляты, благословляющие тебя — благословенны», Быт. 27, 29). Тщетно Исав взывает к справедливости, к своему праву первенца. Он слышит только ответ отца: «Брат твой пришел с хитростью и взял благословение твое» (Быт. 27, 35).

Поразительная циничность обмана всегда ставила в смущение теологов — они никак не могли найти ей благовидного оправдания. Но циничность обмана здесь не может иметь, да и не требует вообще никаких морально-этических оправданий, поскольку речь идет о более фундаментальной санкции — космологической, о преднаходимости для человека условии бытия-к-могуществу. Именно обманом, подменой Иаков получил богоизбранность и первородство, именно на них среагировал Исаак. «Царство Божие восхищается силою» — таков Завет. Иного пути к могуществу не существует. Следовательно, человеку остается только подсмотреть и сфальсифицировать первородство божественного присутствия, наполняющее сущностные слои Бытия.