|
прильнувшего к мертвому телу, - и зовет его безвольным и хилым. (18) По- тому-то и надо все делать по разуму. Нет ничего глупее, чем печалиться для славы и плакать ради общего одобрения. По-моему, мудрый муж плачет, либо когда сам дает волю слезам, либо когда они льются по своей воле. Я скажу, в чем тут разница. Когда "ас поразит первая весть о горестной кончине, когда мы держим тело, которое из наших объятий перейдет на кос- тер, - слезы исторгает природная необходимость, и дух, под ударом скор- би, сотрясает вместе со всем телом также и глаза, силой заставляя про- литься находящуюся близ них влагу. (19) Эти исторгнутые слезы текут воп- реки нам. Но бывают слезы, которым мы сами даем выход, - например, возв- ращаясь памятью к тем, кого мы потеряли, и есть нечто сладостное в печа- ли, когда нам вновь приходят на ум их отрадные речи, их веселая беседа, их преданная любовь; тогда глаза увлажняются, словно от радости. Этим слезам мы не противимся, а те первые побеждают нас. (20) Так что нельзя ни удерживать, ни выдавливать из себя слезы ради стоящих и сидящих вок- руг: и плакать, и перестать куда менее позорно, чем притворяться. Пусть слезы текут сами собой: ведь и люди спокойные и сдержанные их могут про- лить. Часто они текли, не умаляя почтенности мудреца, с такой пристой- ностью, что была в них полная мера и человечности, и достоинства. Можно, повторяю, повиноваться природе, не теряя степенности. (21) Я видел поч- тенных людей, хоронивших своих близких: вся любовь была написана у них на лице, но в их скорби не было лицедейства, - ничего, кроме подлинных чувств, которым они дали выход. И в скорби есть приличья, - их-то и сле- дует соблюдать мудрецу. И как во всем, так и тут наступает миг, когда плакать довольно. И радость, и горе льются через край только у неразум- ных. (22) Неизбежное нужно принимать равнодушно. Разве случилось нечто не- вероятное, невиданное? Скольким людям сейчас нанимают служителей для по- хорон! Скольким покупают смертный убор! Сколько людей будут горевать после тебя! Едва ты подумаешь, что он был еще ребенком, думай и о том, что он был человеком, - а человеку ничего не обещано наверняка, и форту- на не должна непременно довести его до старости, но вправе отпустить, где ей угодно. (23) А в остальном то и дело говори о нем, торжественно — 321 —
|