|
Человеческой душе известна непреложность этих фактов, и она выразила их аллегориями и историей, законами и пословицами, изящными искусствами и ежедневными разговорами. Таково значение древнего мифа о Немезиде, которая надзирает за всею вселенною и не оставляет без отмщения ни одного вреда, ни одного оскорбления. «Фурии — прислужницы Фемиды, — говорили древние, — и если бы солнце сбилось со своего пути, они наказали бы самое солнце.» Поэты провозглашают, что каменные стены, и стальные мечи, и кожаные ремни имеют тайное соотношение с бедствиями их владельцев: Гектор был привязан к колеснице Ахилла поясом, подаренным Аяксом; Аякс же заколол себя именно тем мечом, который подарил ему Гектор. Они рассказывают тоже, что когда фазияне воздвигли статую Феогену, победителю на играх, один из его соперников, придя ночью, старался свалить ее с подножия. Расшатанная статуя пала, но своим падением задавила и умертвила завистника. Каждое наше действие, наперекор нашей воле, подчиняется законам природы и получает от них свойственный ему отпечаток. Можно сказать, что каждым своим словом человек передает себя на суд нелицеприятный; что он, волею и неволею, рисует свой портрет для собеседников. Мы обидим другого, а страдаем сами. Изувер в религии, запирающий двери рая ближнему, сам остается за дверью. Обходитесь с людьми холодно, как с пешками, и вам будет так же больно, как им. Чувственность обращает во что-то бездушное и женщин, и детей, и несчастливцев. В отношениях общественных всякое нарушение закона любви и справедливости получает скорое наказание. Это наказание — страх. Пока мои отношения к людям чистосердечны, мне не тягостно встречаться с ними. Мы сходимся друг с другом, как вода с водой, как струя воздуха с другою воздушною струею: просто, естественно, со взаимным прозрением наших внутренних свойств. Но лишь только я удалюсь от простоты, начну разграничивать и отделять; это мое, а это его, — мой ближний почувствует мою вину перед ним; он расходится со мною, как я разошелся с ним; его взгляд перестает искать мой взгляд; вражда между нами началась; он не любит меня, я боюсь его. Таким же образом караются все закоснелые злоупотребления гражданских обществ, и большие мировые, и мелкие частные: страх не приходит просто так, он правдивый прорицатель переворотов. Он всегда учит вас тому, что где является он, там есть злоупотребление. Страх похож на ворона или на другую хищную птицу; если они начнут носиться над каким-нибудь местом, вы можете быть уверены, что там завелась мертвечина. Пугливы наши обладания, пугливы наши законы, пугливы наши высшие сословия; страх, уже в течение нескольких столетий, размножает знамения и провозвестия в среде правительств и собственников. Эта нечистая птица угнездилась меж ними недаром; она обозначает большие провинности, которые должны быть поправлены. — 85 —
|