Новые идеи в философии

ступала в роли «спасительницы» древней Европы, «поводыря» человечества, цитадели ожидаемых культурных сокровищ. Вполне понятно, что в данной системе рассуждений Европа оказывалась воплощением исчерпавшей себя духовности, вчерашних дней дав­них прогрессистских упований.

Однако культурные узы Европы и США порождали в философ­ской литературе и противоположный ход мысли, когда энтузиазм по поводу социальных и духовных преобразований на новых зем­лях сменялся унынием, разочарованием в цивилизаторской мис­сии Америки. Тогда взоры теоретиков отворачивались от «кичли­вой соперницы», «вавилонской блудницы» и вновь тяготели к «просвещенной Европе». Отмеченные коллизии служили специ­фической ширмой, за которой разыгрывались острые социальные конфликты, осмысливались «собственно европейские» или «соб­ственно американские» проблемы.

Поначалу господствующий в западном сознании строй мысли не включал даже намека на какое-то культурное различие между Европой и Америкой. Последняя рассматривалась как форпост первой, где последовательно реализуются европоцентристские тен­денции. Затем постепенно как в американском, так отчасти и в за­падноевропейском сознании начало складываться иное убеждение. Некоторые мыслители стали мало-помалу обращать внимание на культурно-историческое своеобразие Америки, укреплялось пред­ставление о том, что именно здесь, в Новом Свете, разыгрывается какая-то новая драма истории, выявляется специфический по­тенциал человеческого духа.

Однако по мере развертывания истории западного мира все чаще стали возникать сомнения по поводу принципиальной само­бытности США. Действительно ли Америка располагает какой-либо оригинальной культурой, если последняя сложена из разно­родных элементов? Способен ли «плавильный котел» из множест­ва своеобразных культур создать нечто целостное и уникальное? Попытки раскрыть неповторимость американской культуры, до­казать ее своеобразие, принципиальное отличие от европейской то и дело приводили к прямо противоположным результатам. Полу­чалось, что духовная жизнь Нового Света мало чем отличается от европейской.

Общность политической и культурной жизни Европы и США, наличие сходных структур в поведении людей заставили многих западных ученых отказаться от идеи «абсолютной самобытности» Америки. Применяя категорию «цивилизации» в шпенглеровском понимании к изучению европейских и американских проблем, большинство западных теоретиков видели своеобразие Штатов в том, что они дальше, чем Европа продвинулись по пути техниче­ского прогресса. Американоцентризм стал рассматриваться как последовательно проведенный европоцентризм.