|
Зал, однако, не захотел быть корректным, хотя тут сидели люди, для которых это понятие наполнено не только общежитейски-этическим, но и особым, методологическим содержанием, имеющим непосредственное отношение к стилю исследований и дискуссий. Зал не захотел быть корректным, а точнее — не усмотрел некорректности в сопоставлении системы ценностей шекспировского мира со шкалой жизненных ситуаций Пэйкла. И он, зал, потребовал: вернитесь к Дездемоне! — Хорошо, — согласился докладчик и, будто мстя залу, забубнил, подражая унылому лектору: — Мир Шекспира — мир великих страстей, он раскрывает перед нами не личные невзгоды, а общемировые, великие конфликты, упомянутый же выше платок не вещь, а чувство, поэтому и безумствует венецианский мавр… Ниже «потери особенно любимой и дорогой…» — он посмотрел на экран, где менее явственно, чем в темноте, но достаточно четко вырисовывалась таблица, — идет «расторжение помолвки». Тринадцать целых двадцать три сотых. — Оставив на миг пародийно-унылый тон лектора, он живо обратился к залу: — Где у Шекспира исследуется данная ситуация?! Зал молчал, восстанавливая в памяти, докладчик выдерживал эффектную паузу, пока откуда-то, из задних рядов, не раздался молодой, почти юношеский голос: — В трагедии «Троил и Крессида». — Текст, текст! — с неожиданным пафосом потребовал докладчик. — Сейчас… «Как горько я за счастье поплатился!» Это восклицает герой, разлучаясь, и видимо навсегда, с любимой через несколько часов после помолвки. — А чуть позднее, — добавил докладчик торжествующе, — герой говорит: «Ничем я страсти не умерю, огромна боль, огромна и потеря». — И, повернувшись к таблице, сухо напомнил: — Тринадцать целых двадцать три сотых по двадцатибалльной системе. А игра тем временем развивалась. — Переезд в другую часть страны, — возгласил докладчик, — одиннадцать целых тридцать семь сотых. — Ромео покидает Верону, — ответил зал. — Разлука с товарищем. Десять целых шестьдесят восемь сотых. — Гамлет и Горацио. И я вдруг понял, что, в сущности, неважно, задумано ли это обсуждение заранее несколькими устроителями вечера или это чистая импровизация, существенно иное: «побивая» Шекспиром Юджина Пэйкла, зал вел борьбу за гуманистическое понимание человека, отстаивал его сложность. Теперь докладчик усердно пародировал не унылого лектора, а уверенного в себе аукционера. Но то был аукцион не вещей, а чувств, играющий на понижение. — …помолвка сына или дочери. Четыре целых пятьдесят три сотых. — 95 —
|