|
Поэтому считается, что данные [способности] – природные, и если никто не бывает мудр от природы, то совесть, соображение и ум имеют от природы. Это подтверждается нашей уверенностью в том, что эти способности появляются с возрастом и определённый возраст обладает умом [ – разумом] и совестью, как если бы причиной была природа. Вот почему ум – это начало и конец, [или, принцип и цель]: Доказательства исходят из [начал] и направлены [на последнюю данность]. Поэтому недоказательным утверждениям и мнениям опытных и старших или рассудительных внимать следует не меньше, чем доказательствам. В самом деле, благодаря тому что опыт дал им «око», они видят [всё] правильно. Таким образом, сказано, что такое рассудительность и мудрость, к чему та и другая может относиться, и что то и другое является добродетелью разных частей души. XIII. Можно задать вопрос: Зачем они нужны? Мудрость ведь не учит (????? ???????), отчего человек будет счастлив, ибо ничто становящееся не есть её предмет, рассудительность же занимается этим. Но какая в ней надобность, коль скоро предмет рассудительности – правосудное, прекрасное и добродетельное применительно к человеку, а это и есть поступки, какие свойственны добродетельному мужу? Причём благодаря [одному только] знанию того, что [правосудно, добродетельно и прекрасно], мы ничуть не способнее к осуществлению такого в поступках (поскольку добродетели суть склады [души]), точно так как не [становятся здоровее и закалённее], зная, что такое «здоровое» и «закалка» (если только понимать под [здоровым и закалкой] не то, что создаёт [такое состояние], а то, что при таком состоянии – складе имеет место); действительно, обладая [наукой] врачевания или гимнастики, мы ничуть не более способны к соответствующим поступкам. Если же надо говорить, что рассудительный существует не ради этих [знаний], но ради возникновения [добродетельных устоев], то [людям уже] добропорядочным [рассудительный] совершенно бесполезен, более того, и тем, кто не обладает [добродетелью], – тоже, ибо не будет различия, сами ли [они] обладают [добродетелью], или слушаются тех, кто ею обладает, и, пожалуй, достаточно, если [мы будем поступать] так, как со здоровьем: Желая быть здоровыми, мы всё же не изучаем врачевания. Далее, нелепым кажется, если, будучи ниже мудрости, рассудительность окажется главнее, ведь она начальствует как творческая способность и отдаёт приказания для частных случаев. Об этом – то и следует говорить, а пока мы только поставили вопросы. Итак, прежде всего надо сказать, что эти добродетели с необходимостью являются предметом выбора как таковые уже потому, что каждая из них – это добродетель соответствующей части души, даже если ни та, ни другая добродетель ничего не производит. Но при всём этом они нечто производят, однако не так, как [искусство] врачевания – здоровье, а как здоровье – [здоровую жизнь], и в таком же смысле мудрость создаёт счастье, потому что, будучи частью добродетели в целом, она делает человека счастливым от обладания добродетелью и от деятельного её проявления (??? ????????). — 91 —
|