|
312. II. Человек, по собственной предусмотрительности, убеждается и подтверждает в себе, что всякое добро и всякая истина - от него и в нем, и то же самое со всяким злом и со всякой ложью. Доказательство будет проведено через аналогию между добром и истиною природными и добром и истиною духовными. Спрашивается: что такое истина и добро в зрении глаза? Разве истина не то, что называется прекрасным, и добро не то, что называется удовольствием? В самом деле, чувствуется удовольствие при виде прекрасных предметов. Спрашивается, что такое истина и добро в слухе? Не есть ли истина в нем тем, что называют гармоничным, а добро тем, что называют наслаждением? В самом деле, чувствуется наслаждение при слушании гармоничных звуков. То же самое с другими чувствами. Из этого ясно видно, что такое истина и добро природные. Рассмотрим теперь, что такое истина и добро духовные. Разве истина духовная есть что-либо иное, как не красота и гармония вещей и предметов духовных? И разве добро духовное не есть удовольствием и наслаждением от сознания их красоты и гармонии? Посмотрим теперь, можно ли сказать об одном иное, чем о другом, или о духовном иное, чем о природном. О природном говорят, что красота и удовольствие в зрении наитствуют от предметов, и что гармония и наслаждение в слухе наитствуют от инструментов. Разве иначе в органических субстанциях духа? О них говорят, что красота и удовольствие, гармония и наслаждение в них; о глазе же и ухе говорят что то же самое наитствует в них. Но если спросят, почему наитствует, нельзя ничего ответить, кроме того, что представляется расстояние (между органом чувства и объектом). А если спросят, почему в другом случае он в них, то ничего иного не ответят, как то, что не представляется расстояние. Следовательно, от видимости расстояния мыслят о том, что человек думает и сознает иначе, чем о том, что он видит и слышит. Но это не выдерживает, когда известно, что духовное - не в расстоянии, как природное в нем. Подумай о солнце и о луне, или о Риме и Константинополе; разве в мысли они на расстоянии, если только мысли не придан опыт, приобретенный зрением и слухом? Почему же ты убеждаешь себя - оттого лишь, что расстояние не представляется в мысли, - что добро и истина, а также зло и ложь - в ней, а не наитствуют. Прибавлю к этому эксперимент, весьма обычный в духовном Мире. Дух может внушить свои мысли и свои чувства другому духу, и тот не знает ничего иного, как только то, что эти мысли и эти чувства - его собственные мысли и чувства. Это там называют мыслить по другому или мыслить в другом; я видел этот опыт тысячу раз и сам его производил сотни раз, а между тем была значительная видимость расстояния; но лишь только духи узнавали, что другой внушил эти мысли и эти чувства, как они негодовали и отворачивались, однако признавая, что расстояние не представляется во внутреннем зрении или мысли (разве только оно открыто), как представляется в зрении внешнем или глазе, из чего заключается, что есть наитие. К этому опыту прибавлю другой, для меня обыденный: дурные духи очень часто пускали в мысль мою зло и ложь, которые мне казались от меня и во мне, как будто бы я сам их мыслил; но зная, что это зло и ложь, я разыскивал, кто их пускал; те были открыты и обращены в бегство; были же они на значительном расстоянии от меня. Из этого можно видеть, что всякое зло со своею ложью наитствует из ада, и всякое добро со своею истиною наитствует от Господа, и что то и другое представляется как бы в человеке. — 159 —
|