|
У каждого – имя и отчество, И сроки рожденья и смерти. О каждом – Господне пророчество: Будьте внимательны, верьте. Любить их нельзя в отвлеченности, Ничто в них не тень и не малость. И каждый в своей обреченности Ввергает нас в терпкую жалость. (122–123) Почему жалость"терпкая"? Потому что ничего нельзя поделать, мир таков, каков он есть, людей жалко, но приходится терпеть, как терпел Христос, Который не"отменил"страдания, хотя и скорбел о мире (коммунисты пошли по другому пути, что кончилось еще большими страданиями). Но, не отменив страдания, Христос вольно претерпел их, разделил участь двух разбойников, один из которых искушал Его, предлагая спасти Себя и их, если Он – Христос (Лк. 23, 39). Вот свидетельство того, какие страшные искушения таятся в жалости и что преодолеть их можно только во Христе: И жалостью сердце подточено. Чем мучили Божее Слово? Плевками ль, ударом, пощечиной? Венцом из колючек терновых? Иль чашей в саду Гефсимании? Нет, мучило братьев по плоти Убогое в мире страдание В болезни, в грехе и в работе. Посмотришь – и силы украдены… Пред светлым и благостным раем На крестной Твоей перекладине Мы с ними себя распинаем. После монашеского пострига это распятие с"братьями по плоти"на Кресте Христовом приняло у матери Марии конкретную форму деятельной любви и к тем, кто жил в ее пансионе, и к тем, кого пригоняло к ней несчастье и кто, может быть, видел ее в первый и последний раз. Ведь Христос принял распятие не только вместе с благочестивым разбойником (покаявшимся грешником, который оказался с Ним в раю), но и с другим, Его искушавшим и пребывавшим в состоянии отчаяния. После того, как в период огненного покаяния, она сама прошла распятие со Христом на месте раскаявшегося разбойника, мать Мария в своем монашеском подвиге стала общником Тела Христова, ломимого ради спасения ближних и дальних. Это было, как она сама говорила,"литургией, проецируемой из Церкви на мир"[491]. С самого начала в отношении"малых сих"речь шла не просто об обычной человеческой жалости (сострадании бедствующим и несчастным), ибо она выливалась в молитву о спасении мира и распятие за мир: "И каждую косточку ломит, И каждая мышца болит. О, Боже, в земном твоем доме Даже и камень горит. Пронзила великая жалость Мою истомленную плоть. Все мы, – ничтожность и малость Пред славой Твоею Господь". Мне голос ответил:"Трущобы, – Людского безумья печать – Великой любовью попробуй До славы небесной поднять". (126) Сравним две поэтические мысли: с одной стороны, в каждом человеке"ничто не тень и не малость", каждый человек – особенный, неповторимый образ Божий, но с другой стороны, все люди (тварь Божия) вместе – "ничтожность и малость"пред Богом. Единство со всеми людьми, со всей страдающей тварью осуществляется у матери Марии через общую отнесенность к Богу – вся тварь едина в своей ничтожности пред Ним. И тем не менее, человек вызывается Богом к вечному бытию; пред Богом – он ничто, но в Боге он – Его образ, хотя часто и затемненный грехом."Любовь в отвлеченности"приводила к борьбе со страданиями вообще (что обернулось кровавой революцией), любовь, исходящая из христианского смирения, реализуется как сострадание конкретному"образу Божию", увидеть который в человеке можно лишь"смирившись до земли". И здесь мы подходим к одной из самых важных богословских тем матери Марии – Богородичной. — 171 —
|