Мировой разум

Но мы говорим совсем не о свободе или суверенности. Мы говорим о контакте. Между тем, именно разность тех континуумов, в которых развертывается бытие каждого из его субъектов, придает этой давней проблеме какое‑то новое содержание.

Любой контакт, повторимся, представляет интерес только в том случае, если он развертывается как процесс взаимовлияния цивилизаций друг на друга, взаимовлияния, конечным результатом которого является преображение всей окружающей человека действительности, реализация каких‑то вечных идеалов человека. При этом было бы заманчиво предположить, что воздействие, субъектом которого предстает Верховный разум, имеет своей целью регулировать и направлять деятельность человека к исполнению его никогда не умиравшей мечты о совершенстве. В свою очередь, не менее заманчиво было бы ожидать, что и наша скромная деятельность хоть в какой‑то степени сказывается на Его творчестве (а значит, и на исполнении собственных наших чаяний, в конечном счете). Но беда в том, что вся практика человека дана Метасубъекту одновременно, вся история нашего восхождения к вершинам цивилизации должна концентрироваться в лишенную измерений точку того потока, в котором развертывается бытие Мирового разума. Словом, вся наша история развертывается в нулевом интервале этого надвременного потока. И так как уже «по определению» она в принципе не может выйти за пределы этого нулевого интервала, то, получается, она не в состоянии оказать решительно никакого воздействия на творческую деятельность Начала, созидающего весь окружающий нас мир.

Впрочем, препятствие заключено не только в нашей слабости.

В потоке чисто физического времени, которое является единственной реальностью человека, собственное начало Верховного разума, как и исходная точка того материального мира, что по достижении пика своего развития порождает Его и в то же время с самого начала порождается Им самим, оказывается вечным. Точно так же оказывается вечным и Его завершение, равно как и все промежуточные состояния Его биографии. Любая точка Его бытия оказывается распростертой по всей временной шкале чисто материальной истории человека и его непосредственного окружения.

Между тем, материальный мир не только един, – он существует в единственном числе. А значит, и полная история этого мира, в свою очередь, единственна. Но если любой момент целостной истории Мета‑субъекта оказывается распростертым по всей временной шкале, то получается, что разум, вырвавшийся за пределы временного потока в область каких‑то иных измерений, в старых границах пространственно‑временного континуума оказывается обреченным на абсолютную неподвижность (любое движение оказывается возможным только за ними).