Мировой разум

Но прежде – небольшая ремарка.

Мы говорили о том, что за идеей контакта стоит идея интеграции культур в какое‑то единое (согласное не только с законами разума, но и с императивами совести) всевселенское начало, в единый Мировой разум. И если в исходной идее видеть именно эту перспективу, то проблема направленного обмена информацией предстанет перед нами в несколько неожиданном свете. Ведь если во главу угла ставить интеграцию, то информационный обмен обнаружит себя лишь частной ее формой. Одной из, возможно бесчисленного, множества других. Ну, а поскольку это не более чем частная форма, то в контексте всеобщего от нее можно и абстрагироваться, чтобы сосредоточить внимание на основном – на содержании.

5. Структура времени

Полное слияние субъекта разума с природой и объятие всей природы его материальной деятельностью по сути дела представляют собой одно и то же. Вернее сказать, две стороны одной и той же «медали». Однако тонкое логическое отличие здесь все же имеется. Ведь если говорить только о чисто линейной экспансии практической деятельности субъекта, то за ее (как количественными, так и качественными) пределами всегда будет оставаться что‑то так и недоступное ей. Полное поглощение природы окажется возможным только в бесконечной временной перспективе; в каждый же данный момент сфера подконтрольного носителю разума всегда будет ограниченной. Растворение же субъекта в природе немедленно делает его собственным телом именно весь материальный мир без какого бы то ни было исключения. И здесь оказывается совершенно излишним распространение его практики на всю объективную реальность.

На первый взгляд здесь может показаться, что, завершив полный круг, в своих рассуждениях мы приходим в ту логическую точку, где под сомнением оказывается само существование восходящего по вкратце очерченным законам разума. Другими словами, слившийся с природой разум оказывается именно той сущностью, которую в первую очередь следовало бы отсечь «бритвой Оккама». В самом деле: растворение разума в природе можно было бы интерпретировать и как полное завершение его бытия, как его естественную смерть. Ведь за этим логическим пунктом материальная действительность снова становится тем, чем она была до зарождения одушевленного субъекта. Да и самому разуму в этом логическом пункте общих построений еще только предстоит зародиться, развиться и вновь отойти то ли в небытие, то ли в какую‑то надвещественную сферу. Таким образом, как кажется, естественная история материального мира обретает своеобразную замкнутость и превращается в бесконечную цепь по существу одних и тех же, стереотипно повторяющих друг друга, циклов развития.