|
Редактор А. Т. Иванов Художественное оформление коллекции Ю. А. Маркова Издание осуществлено при финансовой поддержке Министерства иностранных дел Французской Республики и при содействии Отдела культуры, науки и техники Посольства Франции в Москве Художественный редактор А. А. Верцайзер Технический редактор А Л. Снигиров Корректор Н. С. Фомина Сдано в набор 20.12.91. Подписано в печать 31.03.92. Формат 84х108 1/32. Бумага офсетная. Гарнитура Таймс. Печать офсетная. Условн. печ. л. 13,44. Уч. изд. л. 9.44. Тираж 50 000 экз. Заказ № 279 «С» 2. Изд. № 160. РИК «Культура». 121835, Москва, Арбат. 35. Ордена Трудового Красного Знaмeни Тверской полиграфический комбинат Министерства печати и информации Российской Федерации. 170024. г. Тверь, проспект Ленина, 5. [1] Это безмерное желание не имеет ничего общего с желанием в психоаналитическом понимании, — конечным, но нереализуемым; напротив, оно бесконечно и реализуемо. [2] Все сказанное относится исключительно к Саду-литератору, ибо ряд других его ипостасей к настоящему времени достаточно освоен «садоведами» и тем самым лишен присущей им в прошлом суверенности. [3] Т. е. связанный с выходом за пределы мира, управляемого здравым смыслом, трансгрессивный (термин Ж. Батая). [4] Влад. Набоков. Машенька… М., Худ. лит-ра, 1988, с. 309–310. [5] Двадцать два стиха из трагедии Расина «Британик» (II акт, II сцена), в которых император повествует Нарциссу о рождении его любви к Юнии, содержат — хотя это и прошло незамеченным [специалистами] — впечатляющее описание садо-мазохистских склонностей Оно состоит из четырех основных элементов объективного и субъективного свойства: зрелища нравственных страданий объекта желания (стихи 3 и 18); декорации вызывающих в душе образы принуждения, грубой силы, готовой себя проявить (стихи 8 и 9); склонности к насилию (вторая часть 20 стиха); наконец, мазохизма (19 стих и первая половина 20 стиха). Вот эта тирада Расина, которую мы вместе с тем вправе отнести к чистейшим созданиям французской поэзии: Нерон Чтоб на нее взглянуть, я среди ночи встал. В мерцаньи факелов, в холодном блеске стали Слезинки на глазах у Юнии сверкали. Был прерван сон ее в глухой полночный час, И как она была красива без прикрас! Шум в тишине ночной, во мраке пятна света, Меж грубых воинов она, полуодета, Прелестное лицо в кругу свирепых лиц, И трепетание увлажненных ресниц — Все, все слилось в одно, и я, как бы прикован, — 140 —
|