|
Хотя Нечаева арестовали, приговорили и судом и общественным мнением, и в России, и на Западе, он продолжает восхищать радикальную молодежь своей несокрушимой стойкостью. Разоблачив извращённость Нечаева, Бакунин, анархист, остается пропагандистом: русские крестьяне, поскольку они самые бедные, самые отсталые, первые разрушат свое государство. Достаточно их подстрекнуть к этому. Им предстоит самим восстановить естественную ткань России, сплетение свободных общин. Петр Лавров в своих «Исторических письмах» (1868, 1869) обращаясь к совести молодежи: привилегию в виде знания, приобретенного вами в университете, является вашим долгом перед народом. Это понятие долга побудит новое поколение 1870-х. «пойти в народ», это отправной пункт народничества, «популизма», это отказ от современности, от «буржуазного» общества в пользу счастья народа ценою жертвы личного счастья. Миссия, достойная первых христиан, уйти страдать с народом, нежели делать карьеру в системе, которой не хочешь служить. Безумное лето 1874 г. , массовый поход молодежи из богатых и из простых семей на земли Стеньки Разина, Пугачева, вдоль Волги, Дона, Днепра на встречу с народом, будто бы готовым подняться и следовать за ними. Провал, непонимание крестьян, аресты. От 2000 до 3000 задержаний, 770 обвиняемых , 265 заключенных. В ожидании суда в 1877-78 гг. Крестьянин – гиблое дело? Чтобы противодействовать развитию капиталистической России, «популисты» хотят остановить Историю и истребить общество, которое его осуществляет. При отсутствии спонтанной революции крестьян, популисты-максималисты прибегнут к терроризму. Ткачев, бланкист-эмигрант, в Париже спорит с Энгельсом, который упрекает его в незнании международного рабочего движения. Он отвечает: у нас полмиллиона рабочих и 50 миллионов крестьян. У нас нет ни городского пролетариата, ни свободы печати, ни представительных собраний, ни среднего класса. Ничего между государством-угнетателем, слабым правящим классом и народом, коммунистом в силу инстинкта и традиции: крестьянская община. Наша цель: обеспечить его выживание под натиском буржуазного прогресса, а не ждать пришествия городского пролетариата, сознательного рабочего класса. Несмотря на экономическое отставание, задолженность разорившегося помещичьего дворянства, бедность «третьего сословия», Россия вступила в тот же процесс, что и европейские государства, бедственный для обедневшего, заброшенного народа, предоставленного самому себе. Вот почему революция необходима именно теперь или никогда, в этот решительный момент, когда еще возможно остановить пагубные реформы, истребить ответственных за них. — 14 —
|