|
ПРОБЛЕМА И ПОЛОЖЕНИЕ ИДЕАЛЬНОГО БЫТИЯ 535 смотрения, обретает логическую структуру. Но это значит, что они поднимаются в сознание в форме понятий и суждений. Так как сознание в иной данности их не знает, то понятно, что в нем на передний план «выбивается» понятийность. Это хотя и не та же навязчивость, которой обладает затронутость, но все-таки именно некая первоочередность; и теперь она принадлежит не самому предмету, но «понятию» предмета. Впрочем, ее нельзя понимать таким образом, будто теперь познается вовсе не предмет, но понятие предмета; скорее и здесь и там познается предмет, а понятие есть лишь содержательная форма, в которой он схватывается. Иначе ведь это было бы не познание. Но познающее сознание теперь склоняется к тому, чтобы принять эту содержательную форму схватывания за сам предмет. Оно смешивает ее с ним. Оно полагает теперь, что будет иметь дело только со сформированными им самим образованиями — понятиями и их отношениями; и совсем не замечает, что тем самым оно себе самому отказывает в познавательном характере в отличие от того, что своим предметам в бытийственном характере оно не отказывает. Так в математическом сознании возникает иллюзия науки, занимающейся только имманентной игрой мысли. Ненавязчивость идеального предмета благоприятствует этому заблуждению. За оперированием понятиями нет модуса данности, который решительно прервал бы понятийную игру и принудил бы сознание вспомнить о сверхпонятийном и сверхпредметном бытии математических образований. В рамках чистой математики, таким образом, первоочередность понятия остается совершенно не тронутой; в своей 536 ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ области она не встречает затруднений и может вырасти в систему понятий и суждений, в которой онтологический смысл высказываний и понятий будет совершенно забыт. В этом состоит исчезновение идеального бытий-ственного характера в предметном поле чистого идеального познания. Исчезновение это обнаруживает собственные границы лишь в связи идеального и реального познаний. Оно наталкивается на сопротивление в тот момент, когда познающее сознание вспоминает о том, что существуют реальные отношения, обладающие математической закономерностью и позволяющие себя понять математически. В этих обстоятельствах становится невозможным рассматривать математические отношения как отношения одних только понятий. Тяжесть реального предмета побуждает вспомнить о бытии предмета идеального. Исчезнувший и прикрытый понятийностью бытийственный характер идеального проявляется вновь. А одновременно с этим тогда исчезает первоочередность понятия. В самой науке порог этого припоминания лежит на границе чистой и прикладной математики. — 253 —
|