|
рождение доверия и согласия, осознав, что самое тяжелое позади, Кнехт счел возможным приступить к избранию своей "тени". Да и впрямь в эти минуты, после только что одержанной победы, когда сверхчеловеческое напряжение внезапно отпустило его и он ощутил относительную свободу, он как никогда нуждался в подобном помощнике: немало людей споткнулись и упали именно на этом отрезке пути. Кнехт не воспользовался правом самому избрать себе "тень", а попросил репетиторов назначить ему заместителя. Все еще находясь под впечатлением судьбы, постигшей Бертрама, элита вполне серьезно отнеслась к его предложению и лишь после многократных заседаний и тайного голосования представила Магистру одного из своих лучших людей, который до избрания Кнехта считался вероятным кандидатом на высшую должность. Поистине, самое трудное было позади, Кнехт снова гулял, музицировал, со временем он соберется и почитать, восстановится его дружба с Тегуляриусом, опять он станет переписываться с Ферромонте, возможно, выкроит свободные полдня, а то и небольшой отпуск для путешествия. И все же эти радости достанутся кому-то другому, не прежнему Иозефу, считавшему себя прилежным адептом Игры и неплохим касталийцем, но даже не подозревавшему о внутренней сути касталийских порядков, жившему в таком эгоистическом неведений, в такой ребячливой беззаботности, всецело погруженному в свое личное, частное, свободному от всякой ответственности. Однажды он вспомнил предостерегающие и насмешливые слова Магистра Томаса, которые тот изрек, когда Кнехт выразил желание посвятить себя еще некоторое время свободным занятиям. "Некоторое время -- а сколько это? Твоя речь -- речь студента, Иозеф". Это было несколько лет назад. Глубоко почитая Магистра, он с большим удивлением выслушал тогда эти слова, и ему стало даже немного жутко от столь надличного совершенства, такого предельного — 390 —
|