|
Такой рассудочный способ доказательства называется в частных науках рациональным. С разумной же точки зрения здесь всё обстоит как раз наоборот. То, что в этих науках называется рациональным, принадлежит ещё ступени рассудка, а то, что в них называется иррациональным, представляет собой как раз начала разумности. Частные науки, доходя до той границы, дальше которой они уже не могут двигаться с помощью своих собственных методов (дефиниций, расчленения и конструирования теорем), находят следующий выход. Они прерывают последовательность развития своих доказательств и заимствуют то, в чём они в данный момент нуждаются (а это часто оказывается прямой противоположностью их предыдущих утверждений) откуда-либо извне: из области созерцания, или из представления, или из каких-либо других "авторитетных" источников. При этом они продолжают выказывать уверенность в том, что по-прежнему находятся в рамках присущей им "рациональности". Чем выше "уровень" таких научных теорий, тем больше в них наблюдается тавтологии, неправомерных экстраполяций, разного рода натяжек, выступающих в форме произвольного введения в расчёты и формулы различных "допущений", "поправочных коэффициентов", "неизменных" или "постоянных" величин и т.д. … Одна из главных трудностей при изучении частных наук состоит поэтому в том, чтобы проникнуть в их суть. Если слепо принимать все выдвигаемые ими положения и предпосылки, не вникая в них, что, собственно, и происходит при школьном образовании, то лишних вопросов не возникнет. Но если относиться к ним вдумчиво и пытаться связывать, как говорят, "концы с концами", то можно легко обнаружить уязвимость многих их научных положений. §268. Сказанное выше относится к фундаментальным основаниям науки. Что же касается теоретических исследований, имеющих прикладную направленность, то здесь рассудок вполне справляется с поставленными им целями и разрабатывает различные планы, инженерные проекты по переустройству предметов внешнего мира. Такие проекты являются порождениями человеческого ума, поэтому по отношению к окружающему миру они выступают в форме субъективных предписаний. Данные предписания претворяются в жизнь посредством практической деятельности. Однако практическая деятельность привносит свои коррективы в разрабатываемые человеком проекты, с которыми он вынужден считаться. В ходе практической деятельности выявляются все теоретические просчёты и "перегибы" человеческого ума. Тем самым практика становится таким же равноправным соучастником процесса познания мира, как и чисто теоретическая деятельность. С этой точки зрения практическую деятельность людей по преобразованию мира следует рассматривать как практическую форму идеи познания. — 140 —
|