|
Фрейд. Часто ли вы видитесь с ним после того, как он заболел? Старик. Когда меня отпускает ревматизм, я провожу с ним обеденное время. По мере того как господин фон Шроэ отвечает на его вопросы, напряженность Фрейда спадает. В конце этого допроса его нервозность прошла, но он остается мрачен. Фрейд. Доверяет ли он вам? Рассказывает ли о своих навязчивых идеях? Старик. Он говорит мне обо всем. Старик растерянно проводит рукой по лбу. Фрейд. Господин фон Шроэ, ваш сын не поддается гипнозу. Старик. Вы не смогли его усыпить? Фрейд. Не смог, но мне удалось погрузить его в абсурдный бред, не имеющий никакой связи с его истинными болезнями. Старик смотрит с изумлением. Пауза. Фрейд, взгляд у него потерянный, выглядит так, будто сам загипнотизирован. Фрейд (говорит отчужденным голосом, словно про себя). А что, если личность гипнотизера внезапно завладеет гипнотизируемыми больными? Мы наделим их своими чудовищами. (Он резко приходит в себя. Но по-прежнему мрачный, потрясенный. Обыкновенным голосом.) Честно говоря, господин фон Шроэ, я ничем не могу помочь вашему сыну. (21) В тот же день, на квартире Фрейдов. Спустились сумерки. Стоящая на столе керосиновая лампа освещает столовую. Сидящая ближе к свету Марта вяжет. Она поднимает голову. Входит Фрейд. Отложив рукоделие, Марта радостно бросается ему на шею. — 66 —
|