Фрейд

Он уходит. Взволнованные гости переглядываются.

Марта почти в ужасе. Она скатывает хлебный шарик. Брейер смотрит

на нее и тихо говорит.

Брейер. Если Мейнерт при смерти, им лучше увидеться.

Марта. Лучше ли, хуже, не знаю. Но что-то должно прои­зойти, я уверена.

Матильда. Что произойти, дорогая?

Марта (смотрит перед собой, в пустоту). Я задаю себе вопрос... Может быть, мы больше никогда не будем счастливы.

(6)

Комната Мейнерта.

Роскошная, хотя и несколько дурного немецкого вкуса той эпохи, обстановка.

Керосиновая лампа на круглом столике освещает только расстелен­ную постель, готовую принять больного, рядом с кроватью большое удобное кресло, в котором и сидит больной.

Мейнерт сильно постарел: лицо его изборождено морщинами, борода и волосы совсем побелели. Но сильнее, чем старость, поражает вос­ковая бледность Мейнерта. Даже руки, вплоть до ногтей, у него бледные. Он в халате, надетом поверх ночной рубашки. Под головой подушка, колени укрыты одеялом. Закутанные в одеяло ноги поко­ятся на скамеечке.

Только взгляд Мейнерта нисколько не утратил своей суровости и властности. Веки у больного прикрыты, но, когда он внезапно откры­вает глаза, полумрак пронзает его взгляд, полный ума, хотя и не­сколько растерянный.

Мейнерт (тихим голосом). Это вы, Фрейд? (Не дожида­ясь ответа.) Проходите...

Фрейд подходит ближе. Он почти такой же бледный, как и Мейнерт, глаза у него столь же суровы.

Мейнерт (слабым жестом руки указывая на стул). Са­дитесь поближе, мне запрещают громко разговаривать.

Фрейд пододвигает стул к креслу.

Мейнерт. Вы по-прежнему заняты поиском мужчин-истери­ков?

При этом упоминании о лекции 1886 года и их ссоре Фрейд нахмурил брови, едва заметно покачав головой в знак отрицания.

Мейнерт (он понял этот жест). Жаль. Я бы мог предо­ставить вам один превосходный экземпляр.

Фрейд (с удивлением и недоверием он заранее угады­вает ответ на свой вопрос). Кто же это? Мейнерт (у него вновь появилась горькая, ирониче­ская улыбка, он спокойно, почти с гордостью говорит ). Я.

Фрейд молчит. Он не сводит глаз с Мейнерта, на лице Фрейда — выражение удивления, смешанное с неожиданным, глубоким понима­нием и каким-то, едва заметным, удовлетворением.

Мейнерт (с мрачной гордостью). Симптомы истерии мне были известны до Шарко. Я поплатился за свое знание: я страдал всеми ими. (Еще более гордо.) Всеми. Но никто об этом ничего не знал.

Фрейд (говорит жестко, его обида на Мейнерта еще не прошла). Когда вы прогнали меня из вашей психиатрической клиники, вы знали о своей истерии?