Сочинения в четырех томах. Том 4

г. Загорск (б. Сергиев) Московской области

Анне Михайловне Флоренский

Флоренской Павел Александрович

Пионерская, 19 Осн.

1935.???.7 № 40 [а.— Ред.]. Соловки. Дорогой Кирилл, при­ехал ли В. И.? Устроился ли ты с работой? Чем занимаешься по институту? Ты ничего не пишешь мне о своей летней работе и об

1

ее результатах. Вообще, лет.і?і я ничего не знал о тебе, а те­перь—еще меньше. Сообщу гебе слышанное мною о японских мечах—самом замечательное из изделий Японии, как разска-зывают люди много путешесвовавшие. Материал этих древних мечей исследован недостаточю, однако мне говорили, что он — молибденовая сталь. Впрочем не материал, а способ обработки представляет наибольшую достопримечательность: чрезвычай­ная длительность ковки, тянувшейся несколько лет при непре­рывной работе. Отбивают кіинок на дереве, очевидно—лег­кими ударами. Рукоять меча обтягивается акульей шкурой. По завершении отбивки меч подюргают испытанию: отдают мест­ному палачу, и он, поставив в ряд казнимых, сносит испыту­емым мечом им головы. Ч«м больше голов удается снести с одного маху, тем лучше счигается меч; это число фиксируется на мече зарубками. Говорят, 5ольше 7 зарубок не бывает даже на самых лучших мечах.— XI30. Сегодня получил письмо, ко­торое Оля датирует Х.25. Там содержится записка от тебя. Мне очень жаль, что ты падаешь духом, все обойдется и устроится. Но мне странно, почему не выясняется дело с результатами твоей летней работы. Впрочем, есть и положительная сторона того, что ты не работаешь: больше времени для учения, а это в настоящий момент твое наиболее важное дело. Постарайся же воспользоваться этими временными неприятными обстоятель­ствами, чтобы наверстать упущенные занятия и продвинуться подальше.— Ты говоришь об «Оро». Но при этом впадаешь в несколько ошибок. Во-первых, тебе известно лишь несколько отрывков из этой вещи и ты не знаешь не только замысла в целом, но даже и первой, написанной, песни. Во-вторых, ты впадаешь в обычное заблуждение читателей, спешащих отож­дествить одно из действующих лиц произведения с автором. Но, ведь, если произведение не натуралистично, а истинно творческое, то автор отображает свой внутренний мир не в од­ном лице, а во всех, т. к. в противном случае часть их, не будучи связана с основной интуицией произведения, была бы безполезным балластом. А с другой стороны ни одно из лиц не выражает автора целиком: все они в живом взаимодействии дают внутренний мир автора в его движении, а потому — и реальности. Кто такой Оро?—И я, и Вася, и ты, и Мик, и Мих. Фарадей и многие другие. Кто- странник? Частично б. м. и я, но очень частично, а гл. обр. один знакомый. Кто отец-орочен *? Частично я, значительно больше—другие, мне известные, мно­го— мой отец. Кто мать Оро?—Отчасти мама, отчасти моя тетя Юля и др. И наконец, в третьих, ты не замечаешь (пола­гаю, в этом виноват автор) бодрого тона, данного размером и ритмом, и бодрой идеологииі, которая раскрывается в преодо­лении образного мироощущения, а не в простом незамечании