Сочинения в четырех томах. Том 4

11 Флоренский П. А. Т. 4.

321

несоответствующими произношению в исходном языке, ударе­ниями или оттенками звуков. Но мне неоднократно приходи­лось высказываться насчет этих «неправильностей» вопреки тому, что говорят другие, и говорят, как думается, от непони­мания природы языка. В отдельных случаях в речь может попадать иностранное слово или речение в первоначальном, сыром виде, и тогда оно воспринимается именно как чуждое, как переход на другой язык. Но так может происходить только в отдельных случаях, это индивидуальное поведение в индиви­дуальном разговоре или сочинении. Если же слово или речение используется широко и систематически, т. е. как общепринятое, то оно уже не может считаться словом или оборотом чужого языка и его надлежит приобщить уже к сокровищнице русского (или, соответственно, какого-либо другого) языка. Оно входит [в состав ] новой языковой среды, как элемент ее самое, следова­тельно ассимилируется ею и должно подчиняться ее общему характеру, ее законам, ее стилю. В виду этого ударение посте­пенно смещается согласно природе ударения нового языка, и это явление будет происходить тем интенсивнее, чем менее известен данной социальной среде тот исходный язык, из кото­рого новое слово было заимствовано. Напротив, чем ближе этой среде соответствующий иностран. язык, тем медленне[е] происходит ассимиляция и тем дольше сохраняет слово чуждый характер и остается механическим включением. Поляки перено­сят во франц. словах ударение на предпоследний слог, англича­не имеют склонность переносить его подальше от конца, фран­цузы же наоборот переносят ударение в заимствованных словах на конец. Русский язык, подобно английскому, склонен к ударе­ниям далеким от конца слова. Отсюда-то и происходят «про­центы», «километр», «миллиметр» и т. д. Это—асимиляция*, освоение иностран. слов. Наряду с этим происходит и другое явление—аррадикация, т. е. приспособление корней слов ино­странных к корням собственного языка; явление это называют также «народной этимологией». В этом случае происходит при­способление чуждого слова к родному языку не только со стороны звуковой, но и со стороны корневой, т. к. говорящему хочется сделать новое слово прозрачным для себя. Так напр. слово пиджак, чуждое и непонятного корня, переходит при ассимиляции в спинжак, т. е. выводится из понятия спины. Особенно часто аррадикации подвергаются иностранные фами­лии, имена, названия. Получается дву- или многокоренное об­разование, которое можно уподобить прививке подвоя на ство­ле инородного растения. Первичный корень, хотя и не вполне ясный, дает себя знать особым изменением смысла, равно как и вновь привитой. Так же объясняется произношение слова райион, вм. район: очевидное сближение с рай и он. В иных