Словарь (Dictionnaire)Сборник определений (дефиниций), расположенный в алфавитном порядке (беспорядке). Слова в словаре определяются друг через друга (каждое определение состоит из слов, в свою очередь нуждающихся в определении), поэтому любой словарь обречен на повторяемость. Это позволяет читать словарь с любой страницы и не позволяет видеть в нем систему (которая, по мнению Декарта, должна быть основана на разумном порядке). Составление словаря – задача, сводящаяся к посильному исследованию хаоса слов и идей. Она требует серьезного отношения к словам, но не настолько, чтобы уверовать в их силу. Язык сам по себе не способен к мышлению, но именно поэтому он и служит для нас средством мышления. Словари бывают языковые (в принципе содержащие все слова того или иного языка) и тематические. В философский словарь включают только те слова, которые имеют (или должны иметь) наиболее важное значение для философского языка. Таким образом, к субъективности определений добавляется субъективность выбора слов, и такой словарь, особенно составленный одним человеком, всегда подразумевает собственное философское мировоззрение его автора. Любой философ способен составить свой словарь, и все эти словари будут отличаться друг от друга. Остается удивляться, что философских словарей написано так мало. Слово (Mot)Элемент языка. Слово – не минимальный (в отличие от фонемы или монемы) элемент, но в каждом конкретном языке оно выступает в качестве отдельной значащей единицы, распознаваемой и улавливаемой эмпирически. Заблуждением было бы видеть в словах копии вещей, потому что слова суть копии, или матрицы, наших мыслей. Из того, что существует слово «ничто», еще не следует, что ничто существует. Слова являются инструментами; это кусочки смысла и ирреальности (реальны только звуки, но, воспринимаемые как шум, они не значат ничего), служащие для выражения не имеющей значения или бессмысленной реальности. Мы пользуемся словами словно набором дискретных единиц для того, чтобы расчленить реальность («разорвать тишину»), а затем в силу своих возможностей склеить ее заново из этих кусочков. Отсюда слабые звуки, невнятные идеи и громкое звучание духа. Отсюда же искушение молчанием. «Что значит имя? – вопрошал Шекспир. – Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет». Слухи (Rumeur)Анонимные разговоры, исполненные смысла. Значит, слух – это то, что кто-то сказал. Но кто же? А никто не сказал. Все говорят. У слуха нет определенного субъекта, вернее, его субъект – безличная и неопределенная толпа. Поэтому слух – это дискурс без субъекта, которому можно было бы ответить. Вот почему слухи служат таким удобным средством распространения ложных сведений, всяких глупостей и клеветы. Ответственность за все это несет только тот, кто все это и выдумал, но попробуй его найди. Поэтому полностью невиновными в распространении слухов следует считать только тех, кто пресекает слухи и не пускает их дальше. В идеале следовало бы вообще не обращать на слухи никакого внимания. Самое малое, что мы можем против слухов, – не расцвечивать их собственными выдумками. Уберечься от слухов невозможно, но не участвовать в их распространении можно и должно. — 417 —
|