Декаданс (D?cadence)Начало конца и противоположность прогрессу. Декаданс – это медленная и кажущаяся необратимой эволюция к худшему или к ничто. Обычно декаданс создает вокруг себя атмосферу пессимизма и тоски, которую искусный художник способен представить в весьма изысканном виде. Декаденты охотно выступают в роли эстетов, ставя искусство выше реальной действительности (Малларме (92): «Мир создан ради написания прекрасной книги»), выше жизни (Вилье де Лиль-Адан (93): «Жить? Пусть за нас живут слуги»), выше истины (Ницше: «Искусство ценнее истины»), выше всего. Но реальность мстит за себя, и декаданс неизбежно вырождается в скуку или нелепость. А варвары на подходе… Деликатность (D?licatesse)Смесь мягкости и тонкости, проявленная по отношению к другому человеку из боязни ранить его. Следовательно, деликатность – это добродетель, но также и особый дар. Противоположностью деликатности является грубость. Слабое место деликатности заключается в том, что она лишает нас способности проявить твердость там, где это необходимо. Тогда деликатность превращается в малодушие. Демагог (D?magogue)Человек, пытающийся вести за собой народ, одновременно следуя за народом. Как отмечает Лакан (94), демагог подобен истерику – он ищет хозяина, которым мог бы помыкать. В обычном арсенале средств демагога – лесть, обман, легковесные обещания, апелляция к самым низменным или самым грубым чувствам, в том числе к страху, зависти и ненависти. Он подпитывает чужие страсти, сам питаясь ими. Противоположностью демагога мог бы быть государственный деятель, обращающийся к разуму и воле и призывающий к действию. Правда, тут встает другой вопрос: если государственный деятель полностью откажется от демагогии, сумеет ли он пробиться к власти? Демиург (D?miurge)«Если бы идея о Боге-творце содержала рациональное зерно, – сказал мне однажды Марсель Конш, – древние греки до нее додумались бы…» Действительно, древнегреческие боги не выступали в роли творцов мира: либо потому, что мир вечен (как, например, считал Аристотель); либо потому, что его существование есть результат случайной (Эпикур) или божественной (Платон) организации предсуществовавшей материи. Вот здесь-то в игру и вступает демиург – по Платону («Тимей»), бог, не создающий чувственный мир из ничего, но упорядочивающий «вместилище» (материю и пространство) в соответствии с моделью, заданной вечным порядком Идей. Этот бог – что-то вроде ремесленника (этимологически demiourgos значит мастер, трудящийся на благо народа); он не создает ни материю, ни Идеи, но по мере возможного придает материи совершенство Идей. Со времен Платона смысл этого слова не изменился. Демиург – это скорее бог-распорядитель, чем бог-творец; скорее посредник, чем трансцендентная сущность; скорее умелец, чем воплощенное совершенство. Следует ли из этого, что в идее такого бога больше рационального, чем в идее Бога-творца? Я в этом не уверен. Даже если бы древние греки додумались до всех возможных рациональных идей, что само по себе было бы поразительным, из этого отнюдь не следует, что все их идеи обязательно были рациональными. Случается, что и безрассудство выражается по-гречески… — 109 —
|