|
Особенные нравственные силы, каковыми в сущности являются греческие высшие боги, имеют самостоятельность только по ферме, так как содержание в качестве особенного не самостоятельно. Это ложная форма - несамостоятельные вещи, которые даны непосредственно; их бытие с точки зрения, на которой теперь мы стоим, сознается как нечто формальное, несамостоятельное, не как абсолютное, божественное бытие, но [как] бытие абстрактное, одностороннее, и, поскольку этому бытию принадлежит определение абстрактного бытия, ему принадлежат категории бытия, а поскольку оно конечное, то это категории рассудка. - Это прозаические вещи, как и мир для нас на этой ступени; это внешние вещи, связанные многообразной рассудочной связью - основания и следствия, качества и количества, [связанные] всеми этими рассудочными категориями. Природа здесь лишена божественного, природные вещи несамостоятельны в себе самих, а божественность сосредоточена только в Едином. Могло бы показаться достойным сожаления, что природа в религии лишена божественного, получила определение безбожности; однако происходит обратное, восхваляется единство идеального и реального, единство природы с богом, где природные вещи свободно определены богом в качестве самостоятельных, и это называют тождеством идеальности и реальности. Конечно, это идея, но такое определение тождества еще очень формально, оно ничего не стоит, оно есть везде, главное же состоит в дальнейшем определении этого тождества, и истинное тождество - лишь в духовном, в боге, реально определяющем самого себя, так что моменты его понятия одновременно сами выступают как тотальности. Природные вещи в соответствии с их единичностью на самом деле в себе, в своем понятии внешни по отношению к духу, по отношению к понятию, и, точно так же как дух конечен, так эта жизнь является внешней. Хотя жизнь по существу есть нечто внутреннее, но тотальность, насколько она является только жизнью, оказывается внешней по отношению к абсолютной содержательности духа, и так же конечно абстрактное самосознание. Природные вещи, сфера природных вещей, само абстрактное бытие по своей природе являются чем-то в самом себе внешним. Это определение внешнего вещи получают на этой ступени, они положены, согласно понятию, в их истине. Когда высказывают сожаление по поводу такого положения природы, то следует согласиться, что прекрасное единение природы и бога пригодно только для фантазии, но не для разума. Тем, кого еще возмущает отсутствие бога в природе и кто превозносит такое тождество, вряд ли легко или возможно поверить в то, что Ганг, корова, обезьяна, море и т. д. являются богом. Здесь, скорее, положено основание к рассудочному рассмотрению вещей и их связи. — 92 —
|