Философия права

Вместе с тем важно видеть и то, что прозвучавшие гром­ким набатом в годы демократических революций, прежде все­го французской[109], идеи свободы не сразу нашли достаточно полное и развернутое воплощение в действующем праве стран, вставших на путь демократического развития. И не сразу, надо добавить, складывающаяся на основе идей свободы система философских взглядов обрела свой вполне определенный об­лик, выступила в качестве гуманистической философии.

И в этой связи примечательно то, что История тут же вслед за счастливыми мгновеньями озарения, героики и славных свершений демократических революций (увы, во многом наносных, иллюзорных) преподнесла людям горькие уроки, Продемонстрировав, помимо всего прочего, противоречивость и глубокую порочность самого феномена "революция".

Уроки.

Пожалуй, самым жестоким уроком для демо­кратии в славное героическое время первых буржуазных революций стало то обстоятельство (весьма существенное для понимания миссии права), что сами по себе лозунги свободы, даже получившие превосходное воплощение в сло­весных формулах исторических документов — деклараци­ях, конституциях и в сентенциях ряда властителей дум той поры, таких, как Жан-Жак Руссо, — сами по себе не только не обеспечивают фактическую реализацию свободы на прак­тике, но и, к несчастью, служат каким-то стимулом и чуть ли не идеальным оправданием, индульгенцией для бесче­ловечных кровавых дел, революционных драм.

Такой драмой, еще в обстановке восторга, вызванного французской революцией, стала страшная якобинская дик­татура, показавшая, что лозунги "идеального государства", "власти народа", "свободы и братства", причем сопровож­даемые практикой свободных выборов, могут прикрывать жесточайшее своеволие вождей — вожаков толпы и сти­хии. И именно эти годы сделали еще более очевидный тот неумолимый "социальный закон" (он, кажется, так и не до­шел до ума людей, несмотря на опыт предшествующих ре­волюционных сломов), что всякая революция неотделима от насилия. Насилия тем более страшного, что оно, прикры­тое героикой и революционным восторгом, благообразными формулами и фанатизмом, глубоко проникает в недра об­щества и уже в последующем долго-долго дает о себе знать

Поэтому революции, сколь бы ни были значительны их причины, объявленные цели и романтически обаятельна революционная героика, всегда жестоко бьют по людям, нередко прежде всего — по ее верным сынам и служите­лям (отсюда и знаменитая формула о том, что революция "пожирает своих детей").