Философия права

[161] Ахаезер А.С. Россия: критика исторического опыта. Т.2. М., 991. С. 338.

[162] По мнению Ю. Хабермаса, мировоззрение современного либерализма характеризуется тем, что конституция имеет преимущество перед волей демократического законодателя (Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. С. 34). Уже Робеспьер, как полагает Ю. Хабермас, пока­зал несовместимость революции и конституции. "Дело революции, пишет он, — война и гражданская война, тогда как дело Конституции — победа "(там же. С. 51).

[163] Характер ст. 2 действующей Конституции никак не соответствует существующему мнению о том, что будто бы она является достаточным эквивалентом первоначальным проектам, где положения об основных правах человека занимали первое, заглавное место. Как справедливо отмечено в литературе, "эта статья несет лишь идеологическую нагрузку и не является правовой нормой" (Колдаева Н.П. К вопросу о роли идеологических факторов в правообразовании. Теория права. Новые идеи. Вып. 4. М., 1995. С. 40). Поразительно точен вывод, вполне соответствующий нынешним не очень радостным реалиям, который автор делает на основании того, что ст. 2, как и многие другие статьи первой главы, имеет лишь идеологическую нагрузку: "Поэтому (!), — пишет Н.П. Колдаева, — абсо­лютизация прав человека как одна из догм, на которые опиралась пере­строечная идеология, не бесспорна". Да, с точки зрения ряда положений действующей Конституции, увы, действительно "не бесспорна".

[164] Это обстоятельство не осталось незамеченным. Ю.Я. Баскин, отмечал, что идеи естественного права "находят все больше сторонников в России", заметил: "Это, в частности, нашло свое отражение в одном из проектов Конституции, опубликованной в мае 1992 г. Правда, в дальней­шем, — справедливо пишет автор, — при ее окончательном редактирова­нии прямые ссылки на естественное право исчезли, но та трактовка общечеловеческих прав, которая здесь содержится, по сути дела, очень близка к современному пониманию естественного права как социальной (и притом не моральной, а именно юридической) норме, которая сущест­вует независимо от законодателя и в определенной степени даже связы­вает его" (Баскин Ю.Я. Очерки философии права. С. 39), Впрочем, такой взгляд на конституционные положения (который представляет собой дей­ствительно объективную оценку первоначального замысла), к сожалению, не получил достаточно широкого распространения.

[165] Обоснованные соображения о несовершенстве с конституционно-правовых позиций нормативных актов, положивших начало войне в Чеч­не, высказаны в литературе. См.: Общая теории прав человека / Под ред. И.А. Лукашевой. С. 164,165. По поводу позиции Конституционного Суда, признавшего конституционность указанных актов, в книге, в част­ности, говорится: "... положив в основу своего решения по чеченскому делу иные принципы и нормы Конституции (не принципы и нормы о правах человека. — С. А.) — о территориальной целостности, неделимости государства, суверенитете — и ссылаясь на полномочия Президента, а также на несовершенство правовых норм по обеспечению безопасности и использованию вооруженных сил и пробелы в законодательстве, Консти­туционный Суд отказался от анализа и учета наступивших в результате использования этих полномочий и применения оспариваемых норматив­ных актов последствий, связанных с массовым нарушением прав челове­ка" (там же. С. 165).