|
Казалось бы, имеется, по крайней мере на первый взгляд, способ обойти этот вопрос, допустив, что в конечном счете размер и форма никогда не воспринимаются как атрибуты индивидуального объекта и что они являются только именами, обозначающими отношения между частями феноменального поля. Константность размеров и реальных форм, при изменении перспективы, будет тогда лишь постоянством связей между феноменом и условиями его представления. Например, подлинный размер моей ручки не является неотъемлемым качеством моих восприятий этой ручки, он не дан и не удостоверен моим восприятием, как, например, красное, теплое или сладкое; если он остается постоянным, то это не значит, что я храню воспоминание о предшествующем опыте, в котором я его установил. Размер является инвариантом или законом изменений визуальной кажимости по отношению к кажимой дистанции. Реальность не является привилегированной кажимостью, которая лежала бы в основании всех других, это, скорее, структура связей, в которых согласуются все кажимости. Если я держу ручку перед самыми глазами, так что она почти закрывает собой все остальное, ее истинный размер остается ничтожным, поскольку эта ручка, которая заслоняет собой все, - прежде всего ручка видимая с небольшого расстояния, и 385 именно это условие, всегда актуальное в плане моего восприятия, возвращает кажимости ее скромные пропорции. Квадрат, на который мы смотрим под каким-либо углом, остается квадратом, и не потому что кажимость ромба вызывает в памяти хорошо знакомую форму квадрата, увиденного спереди, а потому что кажимость ромба, представленного под углом, непосредственно тождественна кажимости квадрата, представленного фронтально, и потому что с позиции каждой из этих конфигураций мне дано положение объекта, которое делает ее возможной, и потому что эти формы являются в контексте связей, которые делают a priori равноценными представления, полученные при разных перспективах. Куб, грани которого деформированы перспективой, остается тем не менее кубом не потому, что я представляю себе тот вид, который последовательно примут все шесть его сторон, если я буду вертеть его в руках, а потому, что перспективные деформации не являются какими-то неполноценными данными, не более неполноценными, во всяком случае, чем совершенная форма, которая обращена ко мне. Каждый элемент куба, если рассматривать все аспекты воспринимаемого, определяется действительной точкой зрения того, кто его рассматривает. Просто кажимая форма или размер - это форма и размер, которые еще не включены в строгую систему, сформированную феноменами и моим телом. Как только они находят свое место в этой системе, то обретают свою истинность, и перспективные деформации больше не претерпеваются, а понимаются. Кажимость вводит в заблуждение и является в буквальном смысле кажимостью, пока она не определена. Вопрос о том, как существуют для нас подлинные, объективные или реальные формы и размеры, сводится к вопросу, как существуют для нас формы определенные; и определенные формы, например "квадрат", "ромб", какая-либо действительная пространственная конфигурация существуют, поскольку наше тело как точка зрения на вещи и вещи как абстрактные элементы одного мира формируют такую систему, каждый элемент которой непосредственно обозначает все остальные. Определенное направление моего взгляда относительно объекта обозначает определенную кажимость объекта и определенную кажимость соседних объектов. Во всех своих кажимостях объект сохраняет неизменные характеристики, остается неизменным сам по себе и является объектом, поскольку все возможные величины, которые он может принимать в соответствии с размерами и формами, заведомо заключены в — 260 —
|