|
Именно тело придает смысл не только естественному объекту, но также и таким культурным объектам, как слова. Если субъекту предъявить какое-либо слово в промежуток времени, слишком короткий для того, чтобы его можно было понять, то, например, слово "горячий" введет в контекст своего рода переживание жара, которое создаст вокруг него определенную смысловую ауру.3 Слово "твердый"4 вызывает, так сказать, одеревенение спины или шеи, и только во вторую очередь оно проецируется в поле зрения или слуха и 1 Цит. по: Werner. Op. cit. S. 152. 2 Различение Ausdruck, Darstellung и Bedeutung принадлежит Кассиреру. Cassirer. Philosophie der Symbolischen Formen, III. 3 Werner. Op. cit. S. 160 и след. 4 В любом случае немецкое слово hart. 302 принимает вид знака или слова. Еще не указывая на определенное понятие, оно уже является событием, включившим в себя мое тело, и его объятия очерчивают смысловую зону, с которой это слово соотносится. Один испытуемый заявляет, что встречаясь со словом "влажный" (feucht) он испытывает, кроме ощущения сырости и холода, общее изменение телесной схемы - так, будто бы внутренняя полость тела превращается в его поверхность, будто реальность тела, расположенного между конечностями, пытается найти новый центр. Слово в таком случае неотличимо от установки, которую оно внедряет, и только его присутствие носит более продолжительный характер, оно предстает как внешний образ, а его значение - как мысль. Слова имеют определенное выражение, потому что мы придерживаемся по отношению к ним - как и по отношению к любой личности - определенного поведения, которое обнаруживается вместе со словами. "Я пытаюсь удержать слово rot (красный) в его непосредственном выражении; но вначале оно носит для меня сугубо поверхностный характер, это только знак, соединенный со знанием его значения. Оно само даже не красное. Но внезапно я замечаю, что слово пробивает себе дорогу в моем теле. Это - ощущение (которое трудно описать) своего рода приглушенной полноты, которая наводняет мое тело и в то же время придает моей ротовой полости сферическую форму. И именно в этот момент я замечаю, что слово, запечатленное на бумаге, получает собственную экспрессивную нагрузку, оно является передо мной в сумеречно-красном ореоле в то время, как буква "о" представляет интуитивно ту самую сферическую впадину, которую я ранее ощутил внутри моего рта".1 Такое поведение слова дает нам, в частности, понимание того, что это слово непременно должно быть чем-то, о чем говорят, что видят и что слышат. "Прочтенное слово - это не некая геометрическая структура в одном из участков визуального пространства, это представление поведения и лингвистического движения в его динамической полноте".2 Идет ли речь о восприятии слов — 205 —
|