|
170 ройства не бывает, но она показывает также, что каждое расстройство обладает своим оттенком в соответствии с той областью поведения, которую оно поражает прежде всего.1 Даже если всякая афазия при достаточно близком рассмотрении включает в себя гнозические и практические расстройства, всякая апраксия - расстройства речи и восприятия, всякая агнозия - расстройства речи и действия, все равно в первом случае центр расстройств располагается в зоне речи, во втором - в зоне действия, а в третьем - в зоне восприятия. При привлечении во всех случаях символической функции хорошо характеризуется общая для различных расстройств структура, но эта структура не должна отрываться от материалов, в которых она в каждом случае реализуется, если не исключительно, то хотя бы в основном. В конце концов, расстройство Шнайдера не является метафизическим изначально - это осколок снаряда ранил его в затылочную область; серьезные нарушения поразили зрительную функцию; было бы абсурдным (мы говорили об этом) считать эти нарушения причиной всех остальных, но не менее абсурдно считать, будто осколок снаряда встретился с символическим сознанием. Дух в нем был поражен через зрение. Пока не будет найден способ связать источник и сущность, или смысл, расстройства, пока не будет определена конкретная сущность, структура болезни, разом выражающая общее и особенное в ней, пока феноменология не станет генетической феноменологией, внезапные всплески каузального мышления и натурализма будут иметь под собой основания. Таким образом, наша проблема уточняется. Нам нужно разглядеть между языковыми, перцептивными и двигательными содержаниями и формой, которую они получают, или символической функцией, оживляющей их, отношение, отличное как от сведения формы к содержанию, так и от замыкания содержания в пределах некоей самостоятельной формы. Мы должны понять две вещи: каким образом болезнь Шнайдера прорывает со всех сторон границы конкретных - зрительных, тактильных и двигательных - содержаний его опыта и каким образом она в то же время поражает символическую функцию только через посредство материалов, относящихся к зрению. Чувства и вообще собственное тело являют нам мистерию целого, которое, не утрачивая своей метафизической индивидуальности и своеобразия, распространя- — 113 —
|